- Да ладно. - Легкомысленно отмахнулся Торгвин. - Там-то ножичек был - капустки порезать...
- Если капустка размером с быка, то да. - Смеясь встрял Дрольд.
До меня, как всегда с большим опозданием, начало доходить осознание степени риска и опасности, которая висела надо мной, и мне стало вообще дурно.
- Так что с нами-то будет? - Как можно более уверенно спросил я, подавляя дрожь в своем голосе.
- Да нормально будет. - Уверенно отозвался Дрольд. - Помурыжат денек-другой, да и выпустят. Ну мож, штраф какой заплатим там или еще че-нибудь....
- Ага! - Хохотнул Гримир. - Че-нибудь, это чё? Розгами вдоль спины на площади? Али на месячишко-другой камни тесать?
- Тебе б поржать всё. - Насупился Дрольд. - Краст сказал, что Гириос, в принципе на нашей стороне и ничего против нас не имеет....
- Да уж - фыркнул Гримир. - Краст твой, тот еще информатор. Тюремщик, елы-палы.
- Это его отрядили нас стеречь. Никакой он не тюремщик. - Обижено прогудел Дрольд.
- Так всё же. - Встрял я. - Когда уже решат чего-нибудь? А то помыться хочется.... Да и мутит чего-то, башка гудит.
- Ну уж тута ничего удивительного. - Посочувствовал Гримир. - Как она у тебя вообще не оторвалась еще. Столько ж понаполучать.
Тоже мне, Тереза - мать. Пытаясь хоть как-то развеять тучи в своей душе, я стал мерить камеру шагами, заглядывая во все углы, пытаясь понять предназначение вбитых в стену проржавевших железных колец. Да и вообще - ненужной мелкой суетой пытался заглушить в себе подленький страх.
В тревожном ожидании, по крайней мере, с моей стороны, день просвистел бронебойной пулей, задев по касательной мозги.
Когда за окном стемнело и в камере ощутимо похолодало, с ужасным скрипом отворилась дверь, и в сопровождении двух стражников нас почтил своим присутствием сам начальник гарнизона. По взлохмаченным волосам и запавшим воспаленным глазам было ясно, что за прошедшие сутки Гириос вряд ли спокойно присел хотя бы на пять минут.
- Гириос.... - начал было Гримир, вставая и разводя в стороны руки, словно намереваясь того обнять.
- Помолчи. - Резко оборвал гнома тот. - Присядь.
Гримир обескуражено подчинился, плюхнувшись обратно на лежак.
- Присядь и послушай. - Повторил Гириос, также присаживаясь на край колченого табурета, с грациозным достоинством отведя в стороны полы плаща.
- Вот, что. - Продолжил он. - Ваша великолепная четверка, устроившая вчера вечером кровавую резню на постоялом дворе "Дубовые листья", самым грубым и циничным образом нарушила четыре Чрезвычайных Указа Порубежска. Да, как раз по одному на каждого.
