И еще в одном доме побывал Лукьянов, в том, что стоял на самом краю поселка, где дорога, идущая от моря, упиралась в городское шоссе.
Он беседовал со всеми обитателями этого дома, потом с жильцами соседнего, и того, что был через дорогу. Любая машина, сворачивающая с шоссе на проселочную дорогу, проходила мимо этих домов, и Лукьянов надеялся, что, быть может, узнает еще что-нибудь.
Он вышел от них уже затемно и пошел в сторону моря.
Погода портилась, небо заволокло тучами, внизу гремел, нарастая, прибой.
«Шторм будет, — подумал Лукьянов. — И дождем пахнет».
Он стоял на краю обрыва упершись коленями в невысокий барьер, сложенный из пористого известняка. Камень был теплый, нагретый, теперь он отдавал свое тепло. Лукьянов притронулся к нему ладонью, ощутил шершавую поверхность ракушечника, провел по ней рукой.
Он вглядывался в темноту, слушал шум прибоя и думал почему-то о своей жизни, о том, как все странно сложилось, что вот, через столько лет, когда, казалось бы, уже все забыто и быльем поросло, вдруг снова всплывает прошлое, настойчиво напоминает о себе, требует снова и снова пережить все сначала.
Он вздохнул, поднял воротник, натянул поглубже кепку и пошел по набережной в сторону дачи.
— Ты воспитала хорошего сына, Неля! — сказал он еще с порога.
Во второй раз он увидел, как на мгновение осветилось ее лицо, но в глазах по-прежнему стояла тревога.
Она не спрашивала ни о чем, поставила на стол ужин, села напротив него, кутаясь в шаль.
Он отхлебнул немного горячего кофе. Закурил. Есть не хотелось.
— Ты видел его? — спросила она.
Видел. Разговаривал с ним. И все больше прихожу к мысли, что все не так просто, как выглядит. Однако, чтобы понять все до конца, я должен попросить тебя еще раз во всех подробностях описать мне тот вечер. Все, что ты видела, все, что можешь вспомнить, все — до мельчайших подробностей.
Она напряженно смотрела на него.
— Мне кажется, я все рассказала тебе.
Ты могла упустить какую-то мелочь, а она-то, возможно, очень важна… Ну, начнем с того, что Дима с Людой ушли к товарищу на вечеринку. Кто оставался дома?
— Я была дома. Читала.
— А Андрей?
— Его не было. Он ушел к своему приятелю Борису Грушецкому играть в шахматы. Они почти каждый вечер играли, засиживались допоздна. А какое это имеет значение?
Не знаю. Пока не знаю. Но я должен полностью представить себе всю картину того вечера. Значит, ребята ушли к Игнатьевым, а Андрей — к своему приятелю. Он раньше ушел или позже?
