— Найдем, — Димка полез в тумбочку, увидел чисто вымытую посуду, из которой они вместе ужинали, и что-то полоснуло по сердцу, в голове помутилось.
Он присел, сжал голову руками.
А ты чегой-то не в себе вроде? Голова болит?
— Болит немного. Пройдет…
— Выпить надо, — убежденно сказал Зеленый. — Матушка-то жива?
— Умерла. В эвакуации.
Ну, царствие ей небесное. Славная была женщина. Давай на помин души…
Димка отпил треть стакана, и вроде отлегло немного. Потом они выпили еще — за встречу.
Ну, ты как живешь, чего делаешь? — все допытывался Зеленый. — Что-то неладно, гляжу, у тебя?
И тут Димку как прорвало. Стал рассказывать все как есть. Про девушку с голубыми глазами, про коммуну, про больницу, про ключ под ковриком, про то, как горько ему, что они так ушли, будто чужие…
Но Зеленый ухватил главное.
— Сука! Сука она — вот хто, выплюнь и разотри!
— Нет, — покачал головой Димка. — Она хорошая. А что так случилось — так ведь бывает…
— Сука! — убежденно повторил Зеленый. — Все они суки! Все! Уж сколько я их на своем веку повидал! Я ведь, брат, такого повидал, такого хлебнул… Тебе и во сне не снилось — что тут при немцах, что там, на Севере… Я ж там в колонии был… Ну, слава богу, сейчас вольный, в Среднюю Азию перевели, у начальства на хорошем счету, вон даже на вербовку прислали, людей вербовать, комбинат строить. Слушай, — вдруг загорелся он, — поехали со мной, нам такие парни нужны, чего тебе тут делать, уехать тебе надо — с глаз допой — из сердца вон! Там у нас места хоть и голые, зато тепло, да и девицы едут, много их будет у нас… Ну, давай, решайся, чего тебе здесь одному делать?..
…… Так Лукьянов оказался в Средней Азии, на строительстве горнообогатительного комбината.
Перед отъездом он оставил в комнате записку, написал Андрею, и Неле, чтоб занимали его комнату и жили здесь, она ему больше не нужна. И еще написал, что ждал их, думал, придут, не дождался. А в конце адрес приписал, тот, который дал ему Зеленый.
И уехал.
В отрогах Кураминских гор он строил комбинат, учился в вечерней школе. Все ждал письма, но оно так и не пришло. «Значит, не нужен я им», — решил он. А потом не выдержал, написал сам, спустя год или полтора, и ответа не получил.
Так они растерялись.
Окончил школу, хотел тоже в медицинский поступить, людей лечить, но судьба повернула иначе: оказался он в Ташкенте, на юридическом факультете. Человек, который направил его туда, сказал: «Доктора тело лечат, а ты души будешь лечить, это потруднее но у тебя получится». Тогда он не понял до конца, что хотел сказать этот человек, просто поверил ему на слово. Только потом, намного позже, он понял по-настоящему смысл его слов.
