Работал только один двигатель из трех. Все мотористы погибли, и с ними пулеметчик Булычев. Они лежали на палубе, между торпедными аппаратами. Старшина группы мотористов Мураховский почти все время был без сознания. И все-таки катер шел в Мемель, и мы знали, что дойдем. Мы знали и верили в то, что придем в Мемель и снова уйдем в море, чтобы бить фашистов. Бить без пощады, насмерть.
День восемнадцатого апреля поднимался над морем не по-весеннему хмурый, а мы продолжали идти в базу на одном двигателе, продолжали вычерпывать воду из носовых помещений.
Не знаю, как другие, а я двигался механически: наклонялся за ведром, вытаскивал его наверх… И спина вроде болеть перестала. Только под бушлатом, под суконкой, чувствовалось: тельник присох. Я не знал, царапина там или настоящая рана, но полагал: если жив и работаю, значит, ничего серьезного. С головой было хуже: как нагнусь — в глазах темнеет. Но ведь другим было не легче — Пирогову, Еремееву, боцману, самому командиру.
Все ранены, но никто не сдается. И катер идет вперед. Медленно, но идет… Вот уже поздний вечер, а берега не видно, только черная вода за бортом, черная вода в носовом кубрике. Ей конца нет. Стоит лишь прекратить откачку, как вода заполнит кубрик, и тогда конец.
Я снова нагибаюсь за таким тяжелым ведром…
На рассвете девятнадцатого апреля впереди по курсу показался берег — на фоне серого неба серые дюны, которые тут и там перечеркивали черные тени деревьев. Чем ближе подходил катер к белым гребням наката, тем больше мы слабели, и нам казалось, что берег далек, что он отодвигается от нас… Все часы на катере были разбиты, и никто не знал, сколько долгих минут или часов прошло до того мгновения, когда форштевень зашуршал по песку и катер встал.
До суши еще было порядочно, мощные волны прибоя с грохотом проносились по бортам катера, накатывались на кромку земли. А там стояли наши солдаты с автоматами и что-то кричали нам…
Юлий Ворожилов,
юнга бронированного малого охотника
В ТРУДНЫХ ПОХОДАХ
На бронированный малый охотник под номером «519» я был назначен весной 1943 года, после обучения в роте юнг в Кронштадте. Мне шел тогда семнадцатый год, я с гордостью носил морскую форму и, как все наши ребята, рвался в бой.
Однако воевать пришлось не сразу. «БМО-519» только начинал строиться, и экипаж для него формировался на заводе в основном из числа выпускников школ Учебного отряда. После первого знакомства командир катера старший лейтенант М. А. Гринспон сказал:
