Большой успех | страница 2

Войска 1-го Белорусского фронта были на правом берегу Одера. Перед Берлином были ещё Франкфурт на Одере и несколько десятков километров тяжёлого пути. Владимир Александрович был удивлён, обрадован и зол на самого себя. Накинув пальто сразу поверх рубашки, он стремглав полетел в театр. К счастью, это было недалеко. Времени у него было вполне достаточно, чтобы не торопясь дойти до театра и, не очень волнуясь, появиться перед зрителем со счастливой и радостной вестью.

Но он не мог не волноваться, не мог не спешить в этот вечер и поэтому решил прыгнуть на ходу в трамвай, с тем чтобы как можно скорее появиться в театре.

Считается уже установленной истиной, что несчастье не приходит одно. И действительно: после продолжительного свистка трамвай остановился и Владимиру Александровичу пришлось сойти на мостовую для объяснения.

Сколько он до этого не нарушал правил трамвайного движения, он никогда не попадал в руки контролёров, а сегодня, в такой волнующий день, когда в театре его как счастливого вестника ждут сотни зрителей, он вдруг стал несчастной жертвой. Беда была бы вполне поправимой, если бы Владимир Александрович . мог заплатить штраф. Но он, к своему ужасу, не обнаружил на себе пиджака, в котором лежал его бумажник.

— Вот в чём дело, — тяжело дыша, начал Владимир Александрович, — наши войска ворвались в Берлин... Деньги у меня дома... Они вырвались за Одер.

— Очень хорошо, — сказал контролёр, — но вам-то вырваться не удастся.

— Видите ли, я спешу. Меня ждут, вы понимаете... Берлин... Островскому нельзя поручать Берлина, ведь это не Пропойск, это Берлин.

— Ничего, ничего, там разберёмся, — заметил контролёр.

— Но это же глупо! — протестовал Владимир Александрович. — Берлин — и вдруг Островский. Минск — я, Киев — я... всё — я, а Берлин — вдруг он. Я никому не отдам Берлина, так и знайте!

— Зря упираетесь, гражданин, ничего из этого не выйдет, — контролёр оборвал разговор и более настойчиво подтвердил свой первоначальный маршрут.

Было совершенно очевидно, что он недолюбливал длиннот и предпочитал боевые действия мирным переговорам. Это последнее обстоятельство и побудило Владимира Александровича к безумному шагу. Вернее — к бегу. Он вдруг вырвался из рук контролёра и бросился бежать. Он бежал, как исступлённый, толкая и сбивая с ног встречных, не обращая внимания на истошные трели свистков, пока, наконец, не попал в объятия постового милиционера.