Когда налетчик отвлекся на моргнувшее освещение («У этих русских ничего не работает так, как следует»), морской пехотинец отточенным, выверенным и натренированным движением выхватил мощный пистолет, скидывая на ходу предохранитель, и уже отчетливо представил, как точные пули сметают нахальных бандитов… а защита интересов Америки – дело, приносящее награды… рука почти поднялась на уровень глаз…
* * *
Русских морпехов готовят на совесть и сержантские лычки к дембелю просто так не дают.
Скорострельная машина залилась кашляющей очередью, перерезая врага пополам.
«ППШ» делает девятьсот выстрелов в минуту. Изготовленный в Великую Отечественную автомат щедро отмерил стальных смертей. Можно не экономить – их семьдесят одна в дисковом магазине. Нашпигованный свинцом противник отлетел к стене, упущенная на взмахе «беретта» упала на стол, как раз перед развернувшимся охранником. Бык резво метнулся вперед, протягивая руку с жадно растопыренными пальцами…
Дых.
Пуля бойца Подполья ударила в переносицу, вывалив затылок и забрызгав содержимым черепа стоящих с поднятыми руками, оцепеневших от ужаса функционеров. Истошно завизжала старая, проверенная делами правозащитница, дернулись в разные стороны остальные клерки… и началась бойня.
Бледный, с расширенными глазами, находящийся в шоке Веселов резал короткими очередями. Сознание никак не могло оценить происходящее, но безупречно справлялись вбитые службой рефлексы. Серый стрелял как машина, успевая внести правку в работу напарника. Хрип, дергающиеся в агонии тела… и замерший на спусковом крючке палец Александра. Еще совсем молодая активистка, чудом избежавшая пули, вцепилась ему в ноги. Захлебываясь в истерике, она срывающимся полукриком-полустоном умоляла:
– Мальчик, не надо, не надо, пожалуйста!..
Сбоку глухо гахнул «глок», тяжелая пуля разнесла женщине голову, оборвав голос, оборвав жизнь. Перед потрясенным молодым человеком возникло лицо друга с мрачными, полными жесткого холода глазами:
– Это война, боец. Они все – враги.
Александр так и простоял в ступоре, пока Серый доводил дело до конца. Хлопки контрольных выстрелов, путь по коридорам офисного здания – все стерлось. В себя он немного пришел, когда мучительно блевал в туалете да огнем жгло воспоминание, в котором Сергей, обмакнув скрученный из бумаги жгут в растекающуюся алую кровь жертв, что-то выводил на стене.
В нос снова явственно ударил кислый запах сгоревшего пороха и тяжелый, страшный – крови. Раздирающий спазм опять вывернул наизнанку желудок.
