Из этого становится понятно, сколь жгучее меркантильное нетерпение охватило Ниффта. Вор, завладевший снаряжением Пелфера, обречен купаться в золоте.
Но и Барнар, со своей стороны, лелеет не просто сентиментальный замысел. Разумеется, преданность семье и романтический интерес к одной красавице из клана Магнас-Дриан являются главными мотивами его действий. Именно они порождают в нем непреклонность, которая делает его способным противостоять Ниффту, алчущему Средств Вспоможения Пелфера. Однако не надо забывать, что лесистая Чилия лежит среди Великого Мелководья, чуть в сторону от Колодрианского континента. И наряду с богатым лесами побережьем материка остров удовлетворяет спрос на строевой лес, существующий в Великом Мелководье, которое больше всего напоминает бульон из разных народов и культур, где процветает торговля и воды пестрят судами и суденышками разнообразных размеров и фасонов. Судовые верфи Мелководья – настоящая бездонная бочка во всем, что касается леса. Когда лесопильни клана, которому принадлежит Барнар, завывают во всю мочь, это значит, что золотой урожай им обеспечен, а чилитские лесорубы, владеющие обширными земельными наделами, пусть и не выпускают топора из мозолистых рук, богатеют не на шутку.
Шаг Марголд
Второе отступление Шага Марголда
Сазмазм, великий демон-воитель третичного мира, был обманут чародеем по имени Ванетка, которого он нанял, чтобы тот перенес его в первичный подземный мир в обход тех замков и запоров, что с незапамятных пор удерживают его титаническую расу в глубинных бастионах. Сазмазм планировал без особого труда завоевать меньший ад и основать там империю, которая должны была послужить базой для будущих грабительских набегов на мир людей. О том, как чародей перехитрил демона, рассказано в повести «Рыбалка в море Демонов».
Стремление Сазмазма подняться из своих сумрачных владений наверх продиктовано, как и в случае с Омфалодоном, жаждой солнечного света. И, хотя обитатели третичного мира, безусловно, чудовищны, отказать их роковой страсти в величии невозможно. Некоторые известные ученые доказывают самоубийственность подобных амбиций, ибо солнечный свет, по их мнению, в одночасье уничтожил бы обитателей глубочайшей бездны мироздания. До сих пор у нас не было возможности – слава богам! – проверить эти предположения на деле.
Лихорадочная одержимость Ниффта идеей проникновения в Дом Мхурдааля также являет собой, по всей видимости, некую разновидность светомании. Среди суровых, насквозь продуваемых ледяными ветрами вершин колодрианского хребта Гхаанак, этой крыши мира, построил Мхурдааль свой Дом на исходе Янтарного Тысячелетия. Внушающая благоговейный трепет цитадель была задумана исключительно с целью размещения в ней его драгоценной библиотеки.
