Рыбалка в море демонов | страница 24



Не успели мы одолеть и полумили подземного коридора за маневровым парком, как шпалы сделались очень скользкими. Барнар, не удержав равновесия, со всего размаха рухнул на землю, нечаянно погасив при этом факел. Пока он, бормоча проклятия на всех известных ему языках, поднимался на ноги, я прервал поток его красноречия вопросом:

– Посмотри-ка вперед. Там что, свет?

И действительно. Поначалу то, что мы видели, едва ли заслуживало названия света, – скорее то была какая-то водянистая бледность, пронизывающая вечный мрак. Но вскоре металлические колеи и стены ствола определенно начали высвобождаться из тьмы, маслянисто поблескивая, точно их покрывал лак цвета желчи. Барнар снова поскользнулся и упал, а следом за ним грохнулся и я, да так, что ни одно из его падений и в счет не шло по сравнению с моим. Особенно острую боль я испытал, когда вынужден был использовать собственный локоть в качестве тормоза, чтобы не улететь по осклизлым путям до самого дна шахты.

– Барнар, – выдавил я между двумя судорожными глотками воздуха, – за поворотом… наверняка станет еще круче… Придется нам взять… обыкновенный вонючий гребаный, язви его в душу, трос… и по нему спускаться…

Оказалось, это требует куда больше возни, чем я мог предположить. Хотя мы не сомневались, что по пути вниз найдем сколько угодно дополнительных кусков троса, пришлось насобирать, нарезать, связать воедино и аккуратно свернуть не менее двух миль бывшего шахтового каната, прежде чем мы смогли продолжать путь, так как ни малейшего представления о том, на какой глубине находится дно демонического мира и как мы туда попадем, у нас не было: вполне возможно, для этого сгодится и обычная веревка. Держась за страховочный трос, составленный частично из наших собственных запасов, частично из раздобытого поблизости, мы медленно и методично принялись спускаться в зловонную мглу, из которой, точно из дыма угасающего пожара, нам навстречу выступали все более и более отчетливо видимые железные колеи, деревянные опоры и поддерживающие кровлю поперечные перекладины. Четыре факела спустя – мы не выбрасывали даже огарки цепляясь за них, как за последнее напоминание о привычном земном мире, – мы достигли разрыва, или, как называл его Чарнал, провала – того места, где шахтовому стволу была нанесена смертельная рана. Отсюда начиналась последняя, заключительная фаза нашего пути, ибо здесь каменная горловина частично опускалась в преисподнюю, лишь каким-то чудом удержавшись от того, чтобы целиком не обрушиться вслед за сердцевиной горы на заселенные демонами долины. Каменная глыба, составлявшая часть архитектуры верхнего мира, все еще висела, хотя и криво, на своем прежнем месте. Изменения, произошедшие в результате этого перекоса внутри шахты, поражали. Казалось, мощная длань неведомого гиганта схватила туннель снаружи, стиснув его без пощады, точно горло врага, так что каменные стены внутри покрылись множеством трещин. Поддерживающие кровлю опоры, как ни странно, удержались, хотя и угрожающе накренились, а местами и раскололись. Колеи тоже сохранились, хотя изогнулись так, что рельсы напрочь отделились от шпал. Поднявшись на дыбы, металлические полосы тут же обрывались вместе со всем остальным коридором, почти вертикально уходя вниз. Вот когда настало время поблагодарить мою прозорливость, подсказавшую нам, что нужно захватить с собой страховочный трос, ибо последний отрезок пути то и дело уходил у нас из-под ног, превращаясь в шестидесяти, а то и семидесятиградусный склон, щедро покрытый слизью, которая, казалось, выделялась прямо из болезненного желтоватого света преисподней, затоплявшего теперь весь туннель.