* * *
Следующее утро протекает в атмосфере всеобщей обиженности. Даже Дорена с мужем чуть-чуть поссорились, поддавшись общему настроению. Правда, сразу же и помирились, в отличие от нас. Лерда дуется, бросая на меня полные негодования взгляды и демонстративно теребя пропитанную лечебной мазью повязку на покрытом синяками запястье. Я, по мере сил, не обращаю на неё внимания, пытаясь подлизаться к оскорблённому вчерашним пренебрежением его бесценной персоной жеребцу. Не то чтобы о нём плохо позаботились, наоборот, накормили от души, вычистили со всем возможным старанием, но то, что любимый хозяин за целый день ни разу его не проведал… Мрак, кажется, всерьёз решил, что я собираюсь его бросить.
После получаса усиленных уговоров, сопровождаемых почёсыванием шеи и подкармливанием яблоками, жеребец соизволил-таки сменить гнев на милость, но Лерда к тому времени окончательно уверилась в отсутствии у меня такого важного компонента души, как совесть и скрылась в своей комнате, дабы вдоволь пострадать без свидетелей. Интересно, а она любит, когда ей шейку чешут?
Как оказалось, работающий на лошадях способ вполне применим и к девушкам. Свежие пирожные, искренние извинения, беспокойство в глазах, ласковая укоризна и заботливое поглаживание по кудряшкам… несколько минут спустя она уже рыдала на моей шее, взахлёб прося прощения за все свои ошибки, начиная с первой нашей встречи, и клялась всеми богами и демонами, что такое больше никогда не повторится. Уже ставший традиционным узел волос мялся под её судорожно стиснутыми руками.
Слёзы… Мне они всегда казались очень серьезным, требующим весомого повода явлением. А эта смертная плачет по пустякам. Смешно!
— Ну-ну, хватит. Нам уезжать пора.
— Угу, — девочка шмыгнула носом, поудобнее устраиваясь на моих коленях, — Сейчас. Извини ещё раз.
— Ле-е-ерда!
— Я и не подумала, что ты волноваться будешь! — или это ей льстит, или я ничего в жизни не понимаю, — А получилось, что и тебя напугала, и распоряжение не выполнила и… и…
Лерда попыталась было вновь удариться в плач, но в этот момент моя несчастная причёска, наконец, капитулировала. С таким трудом собранные космы рассыпались по плечам, спине и подопечной. Леренва фыркнула.
— Ничего смешного! И вообще, слезь с меня!
— Хорошо, хорошо, — девушка, не прекращая сдавленно похихикивать сквозь слёзы, пересела на кровать, с безопасного расстояния наблюдая за моими попытками призвать непокорные волосы к порядку.
