– Нет, не понятно, – выпалил Смирнов первое, что пришло ему в голову.
– Что же вам непонятно?
– Что такое материя, – ответил студент.
Чего, чего, а такого ответа преподаватель не ожидал.
– На прошлой лекции я давал вам определение материи. Вы тоже проспали его?
– Я помню определение.
– В таком случае будьте так любезны, озвучьте его, пожалуйста, нам.
– Материя – философская категория для обозначения объективной реальности, которая отображается нашими ощущениями, – отчеканил студент как «отче наш».
– Правильно, и что же тут непонятного?
– Мне непонятно причём тут ощущения?
– То есть как это причём? Всё, что мы можем увидеть, услышать, понюхать и пощупать как раз и есть материя.
– А время? Разве его можно пощупать и понюхать?
– Время никакого отношения к материи не имеет. Время – величина относительная. Вы будете проходить по физике теорию относительности, там вам всё объяснят.
Преподаватель хотел было продолжить лекцию, но услышал вопрос, от которого сначала опешил.
– Стало быть, сны – это тоже материя?
– Какие сны? – не понял преподаватель.
– Обыкновенные, какие видят все люди. Во сне можно и пощупать, и понюхать, и увидеть, и услышать. Разве во сне у вас нет ощущения полной реальности?
– Однако когда я просыпаюсь, то понимаю, что ничего того, что мне снилось, в действительности не было. Вот вам и доказательство.
– Это доказывает лишь то, что вы оказались в другом измерении, где также ощущаете состояние полной реальности. И совершенно непонятно, которое состояние было истинным: первое или второе, а может быть, они оба были в действительности?
От этого вопроса преподаватель чуть не лишился дара речи. Рассуждения студента подвергали сомнению саму основу марксистско-ленинской философии. Звонок прервал дискуссию на самом интересном месте.
– Мы обязательно закончим наш спор, – пообещал преподаватель.
Студенты собрали свои конспекты, и пошли домой, забыв о диалектическом материализме, как о кошмарном сне. Однако произошедшее на лекции не всех оставило равнодушными.
Две симпатичные девушки, отойдя от института метров на двести, присели на скамеечку в тени старого дуба и, что называется, зацепились языками.
– Дурак, – сказала одна, задумавшись.
– Ты это про кого? – не поняв, о чём идёт речь, спросила подруга.
– Маша, ну о Смирнове, конечно!
– Ты так говоришь, будто кроме Смирнова и говорить не о ком!
– А о ком ещё можно говорить? Все сидели тихо и спокойно, а он решил быть умнее всех!
– Наташа, ты просто не видела, с чего всё началось. Александр вообще уснул и, если бы философ не разбудил его, он так бы и проспал до конца занятий.
