Не раз, правда, бывало, что мне хотелось приласкать ее, но я не решалась — от нее веяло такой суровостью. А в глазах Мишлин отражалось удивление, пустота и безмятежность. Когда она злилась, глаза становились меньше, словно их радужная оболочка вдруг съеживалась. Но в целом Мишлин была красавица. Постепенно у меня вошло в привычку навещать ее в свободные часы. Как правило, мы болтали о разных пустяках, поговорить на серьезные темы почти не было повода. А посмеяться можно над чем угодно. Мишлин не нравилось учиться, ее вообще ничто не интересовало. Они с daddy[22] собирались устроить бал. О матери она не упоминала, возможно, та уже умерла. О мертвых забывают. Для нее существовал только дэдди. Если бал состоится, она меня пригласит. Я стану ее лучшей подругой. Да ведь я и так ее лучшая подруга, уже давно, разве нет? Depuis toujours[23]. Мы будем писать друг другу.
Они пригласила меня на свою виллу, я могла приехать, когда захочу. Я наверняка понравлюсь дэдди. Может быть, он даже примется ухаживать за мной. Он ухаживает за всеми ее школьными подругами. А мой дэдди тоже ухаживает за моими подругами? Нет, мой дэдди незнаком ни с одной из них. А почему я прячу их от него? Из ревности? А какая вилла у моего дэдди? Мой дэдди живет в гостинице. Значит, у тебя нет своего дома? Есть, но дэдди там не живет. Ее дэдди еще молодой, когда они идут куда-нибудь вместе, она накладывает косметику и все принимают ее за его невесту. А я подумала о моем дэдди, о бесчисленных гостиницах, в которых мы с ним виделись во время каникул, зимой и летом, об этом пожилом седовласом господине с ледяными, ясными, печальными глазами. Со временем у меня станут такие же.
А Мишлин говорила без умолку, строила планы на будущее, всегда одни и те же. Во всяком случае, в каждом присутствовали частые переезды, какая-то невнятная суета, слава и торжество, а также дэдди. Я забросила Фредерику, теперь мы с ней почти не ходили гулять вдвоем. Когда Мишлин при всех обнимала меня за плечи и это видела Фредерика, мне становилось стыдно. Я теряла душевный комфорт, но вновь обретала его, заходя в комнату Мишлин или оставаясь с ней наедине, однако я не хотела, чтобы меня при этом увидела Фредерика. А Фредерика меня видела, я ловила на себе ее грустный взгляд, в котором мне чудился укор. С Мишлин я развлекалась, хоть ее всегдашнее веселье и вечные разговоры о дэдди начинали нагонять на меня тоску, но ведь и среди тоски можно поиграть в веселье, и на похоронах можно развернуть бурную деятельность.
