Огни над Доном | страница 3
— Езжай, — повторил он. — Не застынешь? Ты бы стеганку взяла.
— Нет, деда. Не застыну. Ночь будет теплая.
Ребята, кормившие Рыжика с рук травой, расступились. Дуся тронула пятками коня и снова выехала на дорогу.
Справа от нее Дон катил темные воды в Азовское море, слева лежала степь, редкие холмы на горизонте, близкие над степью звезды. Она перевела коня с рыси на галоп и, пригнувшись над короткой гривой, почувствовала, как прохладный ветер касается ее разгоряченных щек. На невысоком степном перекате, прежде чем перевалить через него, она остановилась и, бросив взгляд в сторону бахчи, увидала красные языки пламени у берега. Дед разжег костер.
— Переживает Евдокия, — сокрушенно проговорил дед Кондрат, обращаясь к сидящим у костра ребятам. — Законное желание — счастья требует. Истомилось бабье сердце...
Он привык разговаривать с ребятами так, будто между ними не было никакой разницы в летах. Только какой-то небольшой оттенок превосходства всегда слышался в его голосе, но этот оттенок постоянно присутствовал у него при разговоре с председателем колхоза Тимофеем Дудкиным, который был всего на пять лет моложе его, и с бригадирами, и даже с районным начальством, которое, проезжая мимо кондратовских бахчей, всегда останавливало машину, чтобы поговорить со словоохотливым дедом.
По берегам Дона то там, то сям вспыхивали, наклонялись под ветерком языки пламени. Огни горели и посреди реки — на бакенах, обозначая фарватер. И на правом и на левом, пологом берегу — всюду в темноте вспыхивали огни. Ночь стояла над степью, над рекой — спокойная, наполненная тишиной и молчанием. И только огоньки, большие и маленькие, словно разговаривая друг с другом, словно сигналя, указывали, что всюду здесь люди.
— Ведь вот в сорок втором темнота над рекой стояла. Ни одного огня. Будто вымер Дон. Немец не любил огоньков... Если и любил огонь — так пожары, полымем степь занимавшие. Пройдет такой пожар, выжжет все на путях, а потом — чернота, будто и солнца никогда не было... Васька, — обернулся Кондрат к стриженому наголо мальчику, — костер гаснет! Тащи соломы побольше.
Василий отошел от костра. Поблизости в темноте слышался равномерный хруст — это стреноженные лошади жевали влажную траву. Изредка доносилось тонкое ржание одногодка. По соседству ребята поили коней.
Василий бросил в костер охапку соломы. Золотисто-багровое пламя полыхнуло над степью, красным поплавком занялось на реке.
