Жена доктора | страница 2
Эта аптечка предназначалась только для их личного пользования и содержала обычные лекарства: крушину, аспирин, антисептическую мазь, йод, желудочные средства, микстуру от кашля и прочие мелочи, а также бинты и пластырь. Порез у миссис Маркрайт был слишком глубоким, чтобы мазать его йодом, поэтому она тщательно его промыла и временно перевязала бинтом, наложив мазь, пока не приедет муж и не сделает всё как положено.
Подменяющий врач был довольно модным и тщеславным молодым человеком, которого мало кто любил, но я знал его как приличного игрока в дартс и человека, у которого не было никаких возражений против кружечки пива. Это дело, казалось, очень его расстроило.
Доктор Маркрайт сказал жене, что она всё сделала совершенно верно, и наложил новую повязку. Никто из них не придавал ране слишком большого значения, и в течение последующих сорока восьми часов миссис Маркрайт только радовалась, как быстро заживает порез.
Однако на третий день она начала чувствовать боль в ногах и стала раздражительной, что было ей несвойственно. Она отправилась спать и попросила ее не беспокоить. Спустя некоторое время муж все же решил проверить, как она, и обнаружил, что ноги у неё сведены, как он сказал потом, тонической судорогой.
Доктор Маркрайт сразу понял, в чём дело, и бросился в кабинет за антистолбнячной сывороткой, которую тут же ввёл. Но было уже поздно, и двенадцать часов спустя в страшных мучениях его жена умерла.
Доктор Маркрайт был просто убит горем, и все ему глубоко сочувствовали. Кроме того, его поведение казалось образцовым.
Хотя и он, и подменяющий врач были уверены, что смерть бедной женщины произошла от столбняка, доктор Маркрайт настоял, чтобы в сложившейся ситуации было произведено вскрытие.
Так и было сделано, и диагноз подтвердился. Жена доктора умерла от пореза на руке. Винить было некого. И всё бы на этом закончилось, если бы я, сержант местной полиции, лично не знал участников этой драмы.
Говорят, что хороший детектив никогда не строит расследование на догадках. Конечно, не строит. Но половина успешных расследований практически начинается с предположения, которое затем доказывают. Что я хочу этим сказать: если бы я захотел выглядеть важным и надувать щёки, я мог бы назвать то предположение плодом моих размышлений, и сказать, что сразу стал вести поиски в единственно верном направлении, опираясь на мотив. Но не хочу врать. Я начал с предположения, а уж затем перешёл к рассуждениям и расследованиям, которые доказали, что я прав.