У нее отчего-то щемило сердце. «Может, муж догадывается?» — думала она.
А Дима светился счастьем. И признался Ольге, что завтра может стать переломным днем. Во всяком случае, ему обещали.
Через пятнадцать часов после расставания с любимой Дима поехал в служебной машине на Казанский вокзал.
Дима вышел из камеры хранения на площадь трех вокзалов. В руке у него был черный кейс. «Метро или такси?» — подумал журналист. Брать машину у вокзалов значило переплатить как минимум втрое. Но с другой стороны, ездить в метро Дима не любил: ему оно напоминало трубу, засасывающую людей.
Он отошел от площади подальше и проголосовал. Остановилась старенькая «копейка».
— Куда? — спросил мужчина в рваном пуховике.
— В редакцию «Столичной молодежи».
Казалось, что машина развалится на ходу. Кресло пассажира шаталось, обивка дверей оторвана, панель приборов разбита. Корпус угрожающе дребезжал.
— Деловые все стали, — ворчал водитель. — Ездят все. С «дипломатами». Я вчера по телевизору видел. Два негра здоровых. У обоих чемоданы, как у тебя. В одном деньги. В другом наркотики. А у тебя что?
— Бомба. — Дима улыбнулся.
Водитель с опаской покосился на пассажира и его кейс.
— Скоро она рванет, обещаю, — произнес Дима.
— А сейчас она не взорвется? — испуганно спросил водитель. — Ты того, поосторожней…
— Это информационная бомба, — объяснил Белугин. — Если она и убивает, то морально. Вот здесь лучше повернуть, удобней к редакции подъехать.
Он не заметил, как поднялся в лифте на этаж, прошел десять метров до своего кабинета. И еще пять последних в жизни шагов — до рабочего стола.
Зазвонил телефон. Дима поднял трубку, неизвестный голос сообщил код.
— Запомнил? — поинтересовался таинственный доброжелатель.
— Чего уж проще, — ответил Белугин.
Пять, четыре, три, два, один — набрал он код на гранях с выпуклыми цифрами колесиков замка. Внутри что-то щелкнуло. «Пуск», — улыбнулся Дима, осторожно открывая кейс.
Раздался грохот. Смерч подхватил человеческое тело как игрушку, покрутил в страшном водовороте и швырнул на пол. Всего-то доли секунды, но именно они провели черту, разделяющую жизнь и смерть.
— Кто должен был передать этот «дипломат»? — спросил Гольцов у Ольги.
— Анатолий или Андрей, кажется. Где-то даже была его фотография. Дима дружил с ним.
Она достала с полки шкафа фотоальбом. Быстро перелистала страницы.
— Вот. — Ольга подала альбом гостю.
Со снимка на Георгия смотрел обнявший Диму моложавый мужчина со стрижкой бобриком и сходившимися на переносице бровями.
