Так было и после взятия Шатоя.
Вечером на стол генерала положили радиоперехват. Один из полевых командиров сообщал начальнику главного штаба чеченских формирований Аслану Масхадову, что не может больше держаться. «Выручайте срочно!» — молил боевик. «Продержись до девяти утра, — ответил Масхадов. — Все будет нормально. Мы договорились: объявят мораторий». Никто еще в ставке федеральных сил не знал про мораторий. А начальник чеченского штаба уже сообщал о нем своим головорезам!
Через несколько часов на командующего объединенной группировкой федеральных войск вышел начальник Генерального штаба и приказал прекратить применение авиации. Командующий опешил: «Как — прекратить? Люди же ведут бои в горах!»
«Что я могу сделать? — ответил начальник Генштаба. — У меня на столе приказ Верховного главнокомандующего. Вам его уже послали».
«Кто же наш главный противник: бандиты в горах или предатели в Кремле? — воскликнул тогда один из боевых генералов в штабе. Плечи у него опустились. Желваки пошли ходуном. — Мне просто плакать хочется, — признался он. — Что же они творят?»
Вот так и воевали.
Замминистра обернулся. Окинул взглядом свой уютный кабинет. Ковер ручной работы. Мягкое кресло по индивидуальному заказу. Батарея телефонов. И карта всей России — отражение власти. Стоит пошевелить пальцем, и придет в движение, закипит силища от Владивостока до Калининграда. А ты будешь стоять посреди этого кабинета и чувствовать, как огромная важность и собственная значимость переполняют тебя…
Иллюзия, конечно. Но к ней прикипаешь душой.
Правда, бывают моменты, когда вся эта мишура не стоит ни черта… Уже два года, как прикован к кровати его друг генерал-лейтенант Анатолий Романов, взорванный в Грозном недалеко от площади Минутка. Только недавно он начал как-то реагировать глазами на слова окружающих. Встанет ли он когда-нибудь на ноги — неизвестно. Это не зависит ни от должности, ни от звания… Бывают все-таки ситуации, когда равны и солдаты и генералы…
На столе зазвонил телефон. Если генерал приказал его не беспокоить, то прорваться на линию в его уютный кабинет могли только четыре человека: президент России, министр обороны, начальник Генерального штаба и… она.
Генерал поднял трубку.
— Привет, котик, — услышал он бархатный женский голос.
— Здравствуй, — сухо ответил генерал, хотя в груди у него потеплело.
— Ты когда будешь? Я соскучилась.
Ее звали Анжела. Молоденькая вольнонаемная из секретариата. Оформилась на офицерскую должность благодаря более чем тесному знакомству с заместителем министра.
