— Ага! Ну что, батенька, осколок в вашем колене сидит не глубоко. Сейчас… мы его прихватим… и выдернем! — С этими словами он резко дернул. Я взревел от боли!
— Ну вот и все. Сейчас обработаем рану, перебинтуем. В руки клюшку[5], и через две недели будете бегать. А вот с осколком в плече подумаем, что делать. Да, батенька, вы еще и контужены, у вас из носа кровь. Ну да ничего, контузия легкая.
Действительно, уже через неделю я ходил без палочки, а вот рана в плече долго не заживала, но и она через пару недель затянулась. Осколок оброс тканью и в дальнейшем мешал только упражнениям на брусьях.
Привезли нас в Пермь. В тамошнем госпитале я отдохнул, отогрелся, немного откормился. Вскоре в госпиталь пришел представитель военкомата. Вызвав меня, он спросил:
— Здоров?
— Так точно!
— Предлагаю пойти учиться в военно-морское авиационно-техническое училище. Согласен?
— Конечно! — Я от счастья чуть не подпрыгнул. Сбылась моя мечта служить на флоте! Наконец-то я надену морскую, красивую форму!
Начались занятия. Курсанты разместились по кубрикам на четыре человека. Ходили пока в армейской форме, но вскоре прошел слух: «К новому году наденем новую форму». Ну наконец-то, морскую! И каково было мое негодование, когда новая форма, выданная нам, осталась солдатской. Я был убит, раздавлен… Переживал я настолько сильно, что пошел к командирам, вплоть до начальника политотдела училища, жаловаться. Начальник принял меня в своем кабинете, выслушал:
— Ну далась тебе эта форма?! Носи эту, ты же ее не первый месяц носишь.
— Не хочу! Тогда отправьте меня в летное училище.
— Это с какой стати я тебя должен в летное отправлять?! Ты солдат! Где приказано, там и должен служить! — жестко сказал он.
Разумом я это понимал, но не сердцем.
— Тогда отправьте в любое командное училище! Пехотное, артиллерийское, танковое — все равно!
— Ну ты даешь! Послушай, авиационный инженер — это специальность, которая всегда в почете. На фронте ты будешь на обеспечении БАО, в 70–100 километрах от линии фронта, на летном пайке.
— Товарищ капитан 2 ранга, я не хочу жить вдали от фронта. Я хочу воевать. Я хочу быть командиром, — уговаривал я его.
Однако мои доводы не убедили кавторанга, и я вернулся в кубрик сникшим. Сокурсники смеялись:
— Дурак ты, дурак. Это лучшее училище. За три года получишь специальность, которая нужна и на фронте, и на гражданке. Не дури!
Но я не мог. Учиться я стал хуже, без желания. Через некоторое время меня вызвали к кавторангу.
