- А вам объяснят, сколько с вас взыщут за эту аварию! Вон! - Либерман показал пальцем на дверь.
Гланцер заморгал. Заюлив взглядом, словно к чему- то прислушиваясь, он обеспокоенно взглянул на Либермана и кивнул.
- Не сомневайтесь, я уйду, - прошептал он. - Прежде, чем что-то случилось. Жизнь мне дороже, чем имущество.
Он вышел на цыпочках и прикрыл за собой двери.
Либерман топнул ногой и крикнул:
- Я хожу по полу, Гланцер!
Издалека донеслось:
- Он провалится!
- Не надо, Яков, - сказал Макс, беря Либермана за руку. - Тут все держится на честном слове.
Либерман повернулся. Оглядевшись, он поднял глаза к потолку и только застонал:
- Ой-ой-ой! - после чего закусил нижнюю губу.
Эстер, которая, встав на цыпочки, вытирала стеллаж с досье, сказала:
- Мы успели спохватиться, так что все не так плохо. Слава Богу, утром я была на кухне, пекла ореховый торт. Как только увидела, что тут делается, сразу же позвала Макса и Лили. Протекло только здесь и на кухне, а не в других комнатах.
Макс представил застенчивую молодую женщину с большими красивыми серыми глазами: их с Лили племянница Аликс из Брайтона, из Англии, которая приехала к ним на каникулы. Пожав ей руку, Либерман поблагодарил за помощь, после чего снял наконец пальто и включился в общий труд.
Они вытерли столы и мебель, опустошили полные тазы и ведра, вернули их под места протечек и постарались затереть вспучившуюся штукатурку на потолке.
Затем, рассевшись на столах и на той половине дивана, что не отсырела, они принялись за кофе с тортом. Из протечек лишь временами стекали неторопливые струйки. Либерман немного рассказал о поездке и визитах к старым друзьям, об изменениях в них, которые бросились ему в глаза. Аликс, запинаясь, отвечала на вопросы Эстер о своей работе художницы по текстилю.
- Пришли некоторые пожертвования, Яков, - сообщил Макс, торжественно кивая седой гривой волос.
- Как всегда, после Святых Дней, - подтвердила Лили.
- Но в этом году больше, чем в прошлом, дорогая, - сказал Макс.
Кивнув, Либерман посмотрел на Эстер:
- Мне что-нибудь приходило из агентства Рейтер? Отчеты? Вырезки?
- Есть какой-то конверт с их грифом, - сказала Эстер, - и довольно большой. На нем сказано «Лично».
- Сообщения? - спросил Макс.
- Перед отъездом я переговорил с Сиднеем Байноном. Об истории, которую мне рассказал тот мальчик, Кохлер. О нем что-нибудь известно?
Они покачали головой.
Эстер поднялась, держа в руках блюдце с чашкой и сказала:
