- Очень любезно с вашей стороны. Благодарю вас.
- Прошу прощения, - обратился к японцу черноволосый. Он стоял вне пределов комнаты, его темный костюм был в складках, а круглое мясистое лицо блестело испариной. - Можно ли как-нибудь закрыть вот это? Он говорил по-португальски с бразильским акцентом и показывал себе за спину на восьмиугольный дверной проем.
- Это для девушек, - охотно объяснил японец. - Чтобы они видели, когда вы готовы к смене блюд.
- Все в порядке, - сказал брюнету человек в белом.
- Вы будете снаружи.
- Я подумал, что он мог бы... - сказал черноволосый, смущенно пожав плечами.
- Все более, чем удовлетворительно, - сказал человек в белом японцу. - Мои гости явятся к восьми часам и...
- Я провожу их наверх.
- В этом нет необходимости; один из моих людей будет внизу. И после обеда мы проведем тут небольшое совещание.
- Если вам угодно, вы можете оставаться вплоть до трех часов.
- Я надеюсь, что в этом тоже не будет необходимости! Час нас вполне устроит. А теперь, будьте любезны, принести мне стаканчик красного «Дюбонне» со льдом и ломтиком лимона.
- Да, сеньор, - японец поклонился.
- И можно ли прибавить тут света? Я собираюсь почитать, ожидая гостей.
- Прошу прощения, сеньор, это все, что у нас есть.
- Как-нибудь справлюсь. Благодарю вас.
- Это я благодарю вас, сеньор Аспьяцу, - японец еще раз отдал поклоны всем присутствующим - низко блондину и суховато черноволосому - и быстро покинул комнату.
Брюнет, закрыв за ним дверь, встал лицом к ней. Высоко подняв руки и согнув пальцы, он прошелся, как по клавиатуре, по верхней кромке косяка. Затем медленно развел руки по сторонам его.
Человек в белом, отойдя, остановился спиной к дверному проему, пока блондин, присев на корточки, осматривал тыльную поверхность столешницы. Промяв расписанные белым и коричневым подушки на стульях, он снял их с бамбуковых сидений и отбросил в сторону. Собрав воедино все татами, он тщательно промял травянистую структуру каждой из них.
Встав на колени, он засунул голову под стол и внимательно осмотрел каждую из ножек. Пригнувшись еще ниже, вывернувшись, он внимательно осмотрел все детали столешницы, обращенной к полу.
Покончив с этим, он вылез из-под стола и привел стулья в прежний вид, придав каждой из спинок тот угол, что и был задан им раньше, после чего пригляделся к ним с тыльной стороны.
Человек в белом прохаживался по комнате, расстегивая пиджак. Поставив было свой чемоданчик на пол, он осторожно поднял его и пристроил на подлокотнике кресла, и сел сам, вытянув ноги в специальном углублении под столом.
