- Простите за задержку, - сказал он. - К одиннадцати часам почти никого нет на месте. Мне пришлось самому все готовить.
- Все в порядке, - сказал он по-португальски. - Поставьте, пожалуйста, поднос на постель.
- Я забыл стакан.
- Все в порядке, - повторил он. - Стакана не нужно. Дайте мне счет и карандаш.
Он подписал счет, прижав его к стене и придерживая рукой, в которой продолжал держать телефонную трубку; возвращая чек, он прибавил чаевые.
Официант, не поблагодарив его, вышел и, закрывая дверь, только хмыкнул.
Ему не стоило останавливаться в «Дель Рее».
Он снова сел на кровать; трубка продолжала бормотать и посвистывать у его уха. Повернувшись, он подтянул к себе поднос и не без удивления посмотрел на большую желтую салфетку с большими черными буквами на углу ее «Мирамар». Покрутив ее в руках, он отложил салфетку в сторону: сандвичи были толстыми и аппетитными, одно куриное мясо, без лука и прочей шелухи. Забыв об официанте, он залюбовался едой и, склонив голову, впился зубами в толстый ломоть. Господи, как он проголодался!
- Ich mochte Wier, - сказала оператор. - Wier!
Он подумал о ленте с записью, и что он скажет Якову
Либерману, когда у него полный рот и он не может прожевать; яростно работая челюстями, он наконец справился с хлебом. Положив сандвич, он запил его пивом. Оно в самом деле было великолепным.
- Вот-вот будет связь, - сказала Сексуальная операторша.
- Надеюсь. Благодарю вас.
- Будьте на линии, сеньор.
Телефон звякнул.
Он торопливо проглотил очередную порцию пива и поставил бутылку, вытер руку о колено, обтянутое джинсовой тканью, и приник к телефону.
Где-то далеко, на том конце, непрерывно звонил телефон и наконец там сняли трубку.
- Ja?[1] услышал он так четко, словно из другой комнаты.
- Мистер Либерман?
- Ja. Wer ist da.[2]
Это Барри Кохлер. Вы меня помните, мистер Либерман? Я приезжал повидаться с вами в начале августа, я хотел работать с вами? Барри Кохлер из Эванстоуна, Иллинойс?
Молчание.
- Мистер Либерман?
- Барри Кохлер, я не знаю, сколько сейчас времени в Иллинойсе, но в Вене так темно, что я даже часов не различаю.
- Я не в Иллинойсе, я в Сан-Пауло, в Бразилии.
- От этого в Вене не становится светлее.
- Прошу прощения, мистер Либерман, но у меня были веские основания звонить вам. Подождите, пока я вам все расскажу.
- Можете не говорить мне, я и так знаю: вы видели Мартина Бормана. На автобусной остановке.
- Нет, не Бормана. Менгеле. И я не видел его, но у меня есть запись его разговора. В ресторане.
