Дмитрий Волчек: Вы перевели роман ''Собачьи ночи'' и несколько коротких текстов Йиргля. Расскажите, пожалуйста, о других его книгах и о последнем романе ''Тишина''.
Татьяна Баскакова: Мне нравятся все его романы. Как особенно яркое событие критикой был воспринят его роман ''Незавершенные'', потому что Йиргль обратился к очень болезненной теме — немцев, изгнанных с восточных территорий после Второй мировой войны. Я бы хотела перевести последний роман Йиргля ''Тишина''. Меня этот роман привлекает тем, что Йиргль пытается сформулировать свои положительные представления о мире. Там идет речь о самоволии, о том, что человек должен обладать самоволием и строить свои отношения с семьей, как он считает нужным, и иметь дом. Там очень ярко выражена проблема дома, потому что в романе показано, как на протяжении ста лет человеку трудно сохранить свою приватную сферу в столкновении с государством, будь то нацистское государство, ГДРовское государство или даже государство сегодняшней Федеративной Германии.
Дмитрий Волчек: Вы пишете в своей статье об Йиргле о том, что он для всех нас, не только для немцев, слишком хорош, мы от подобной прозы давно отвыкли. Тем не менее, список литературных премий, которые Йиргль получил, впечатляет; я не могу вообще представить, чтобы в России писатель такого типа получил Букера или Большую книгу. То есть признание Йиргля свидетельствует о том, что механизмы, которые в российской литературной среде давно заржавели и развалились, в Германии работают.
Татьяна Баскакова: Вы знаете, это длительный процесс, как воспринимались произведения Йиргля. Лет семь назад — да, ему давали премии, но он был писателем для очень немногих, даже для немногих интеллектуалов, и было немало рассерженных отзывов, что он заставляет немцев с трудом вчитываться в свой язык. Постепенно это начало меняться. Сейчас его действительно читают больше. И мне действительно кажется, что в России с чтением дело обстоит сильно хуже, чем в Германии, именно потому, что людям не хочется брать на себя труд приступать к чтению сложных авторов.
Дмитрий Волчек: После разговора о Марио Варгасе Льосе и Райнхарде Йиргле даже не хочется произносить имя милой дамы, получившей в этом году премию Русский Букер; и без того слишком часто это имя звучало в последние дни. Татьяна Баскакова заметила, что в России, кажется, разучились читать серьезную литературу; в таком случае, может быть, и не стоит высмеивать жюри литературных премий, не справляющихся с задачей отбора лучшего: они тут не врачи, а сама боль. Прекрасным мне кажется дадаистическое решение жюри ''Большой книги'', присудившего в одной из номинаций премию Антону Павловичу Чехову. Чем нелепей, тем лучше.
