Ближе к зиме он уже пребывал в слегка расстроенных чувствах, так и не расследовав причины своего недомогания.
А как-то, находясь на футбольном стадионе в Милане, когда Джерард заколотил Касильясу фантастический мяч под крестовину, когда он, срывая глотку, кричал: «Го-о-о-оллл!», в этот самый миг его душа поняла все.
Через два дня в Москве он стоял на коленях в подмосковной церквушке и, склонившись перед распятьем, просил Бога:
— Боже, дай мне любви!
Он не умел молиться, а потому у него все получалось как-то по-свойски, так что даже слышащие его бабки не решались шикать на мужчину, приехавшего на большой черной машине.
— Боже, я не любил пятнадцать лет! — говорил он почти громко. — У меня душа тоскует, сам не свой хожу!..
Он по три раза на дню велел водителю Вове останавливаться возле незнакомых храмов и, распластанный по полу, просил перед каждой иконой:
— Любви!..
Как-то его пригласили на премьеру фильма известного режиссера (его вообще много куда приглашали), он поплелся, сожалея, что в свой уютный дом попадет лишь за полночь. Посмотрел слабенькое кинцо, а потом его представили исполнительнице главной роли.
Он лишь скользнул по актриске своим опытным взглядом, тотчас распознав в ней лимитчицу. Безвкусно одетая, в золотом платье, с низким плоским задом и чересчур круглым лицом. Улыбнулся ей дежурно… А потом его заставили поехать в какой-то клуб, на автопати, где еще раз представили исполнительнице главной роли…
Какого-то рожна он попросил у нее номер телефона и записал цифры под именем Лена, при этом едко подумав, какая редкость…
Через три дня он ей позвонил, надеясь, что у актриски наверняка есть красивые подружки, но в первый раз как-то неудобно было про подружек, а потому он повел девочку в караоке, надеясь на то, что она хорошо поет. Ведь их там учат, в театральном…
Прежде чем запеть, она съела салат, две горячих закуски, два основных блюда и десерт, запив все бутылочкой белого вина и американским кофе.
А потом она самозабвенно пела. Шесть часов без пауз…
В первый час он хотел ее убить, на втором круге пытался спать, в третьем сам выпил бокал вина и откровенно ржал над ней, на четвертом часе он стал подпевать актриске дурацкие песни, на пятом вдруг заметил ее сияющие глаза, а на шестом этот свет ее синих глаз вошел в его душу.
При расставании, уже под утро, доставив ее по указанному адресу, он лишь поцеловал ее в щеку на прощанье… Когда несся по трассе к своему поместью, вдруг понял, тоска прошла…
