— Но как же так? — удивился Тополь. — Если человек наблюдается у врача, то должна же быть медицинская карточка, талончик, ну, хоть какая-то элементарная запись. — Он растерянно пожал плечами, и вдруг его осенило. — А может такое быть, чтобы карточка находилась дома?
— Это исключено. Карты на руки пациентам не выдаются, их разносит по кабинетам специальный работник диспансера, так что дома они не могут оказаться никак. И потом, при чём здесь карта? — Наталья Игоревна поправила стопку каких-то бумаг. — Картами заведует регистратура, а у меня свои записи.
В Леониде опять поднялась глухая волна раздражения к докторице. Нет, определённо эта мымра врала ему самым наглым образом. Лидка таяла на глазах, день ото дня ей становилось всё хуже и хуже, и из-за этого им пришлось отказаться от официальной церемонии росписи в загсе, просто тиснув печати в паспорта. Может, оно и к лучшему, что так вышло, ведь, если бы Лидка была в состоянии, она бы не упустила случая покрасоваться в своих немыслимых шляпах.
Представив вышагивающую рядом с ним Загорскую, облачённую в огромную белоснежную шляпу с фатой, Леонид даже вздрогнул. Приземистая, с высокомерно вздёрнутым подбородком, надменным взглядом и в белых тряпках, Лидка смотрелась бы самым настоящим чучелом. Ему ещё повезло, что тушку Загорской не пришлось выносить из загса на руках, а не то пупочная грыжа ему была бы обеспечена: даже похудевшая женщина весила вдвое больше него.
Нет, конечно же, врачиха врёт. Если бы дело касалось выведения какого-нибудь пигментного пятна или бородавки, Лидка могла бы нырнуть в какой-нибудь медицинский кооператив, да и то вряд ли, учитывая, насколько она любит свою особу и боится всяческих осложнений. А в данном случае дело шло о жизни, ни больше ни меньше. Конечно, врачиха врёт, тут даже нечего сомневаться, причём врёт самым беззастенчивым образом. Понять её можно, должностная инструкция и всё такое. Но ему просто необходимо узнать, на что он может рассчитывать в смысле времени.
— Наталья Игоревна, миленькая, — достав из кармана деньги, Тополь положил их на стол и медленно, так, чтобы врач успела определить их номинал, подсунул купюры под бумаги, разложенные по центру стола, — я вас прошу, скажите мне правду.
— Да вы что, с ума сошли?! Заберите сейчас же обратно! — Не касаясь денег, будто боясь о них испачкаться, Каретникова приподняла стопку бумаг, лежащую сверху, и глаза её гневно засверкали.
По выражению лица докторицы и её по-лягушачьи выпученным глазам Тополь мгновенно догадался, что ошибся с суммой. Несомненно, эта матрёшка ждала большего, хотя, честно признаться, за такую пустяковую услугу и этих-то денег было за глаза. Но, видно, хороша ложка к обеду. Кроме как у этого местного светила медицинской науки надёжную информацию Леониду взять больше неоткуда, поэтому, обречённо вздохнув, он снова потянулся в карман.
