Затраты на новые обручальные кольца в смету его очередной, пятой по счёту, женитьбы не входили. Рассчитывая отделаться малой кровью, он вычеркнул из списка всё, что не представляло, с его точки зрения, круг первостатейных затрат, в том числе и кольца, которые имелись в наличии и у Лидии, и у него. И вот теперь, косясь на наследство, оставленное ему покойным отцом невесты, он старательно взвешивал все «за» и «против» и пытался выбрать из двух зол наименьшее. Представив себя, достойного перстня-печатки с бриллиантовой крошкой, в доисторическом убожестве покойного тестя, Тополь вздрогнул и вдруг отчётливо увидел перед собой тощего дрожащего гуся, окольцованного для наблюдения каким-нибудь энтузиастом-орнитологом, как две капли воды похожим на него, Леонида.
— Лидочка, разве мы с тобой не заслужили такой малости, как пара новых колец?
— Правда? И ты будешь настолько щедр, что преподнесёшь мне свой скромный подарок? — Ресницы Лидии наивно хлопнули, а на её губах промелькнула едва заметная улыбка, даже не улыбка, а лишь её слабая тень.
— Всё для тебя… дорогая, — сделал едва заметную паузу Леонид и протянул Лидии чашку с остывшим кофе, прося её налить новый, а сам, мысленно удлинив список свадебных затрат на целых два пункта, приплюсовал очередную сумму, за которую скоро его будущей жёнушке предстояло расплатиться сполна.
* * *
— Здравствуйте! — Зажав в одной руке подмороженный букетик с тюльпанами, а в другой — сумку с продуктами, Ирина вплыла в больничную палату и, озаряя всё вокруг, лучезарно улыбнулась всем присутствующим.
— Хрусталёва?! — Оторопев от неожиданного появления наглой девицы, осмелившейся показаться ему на глаза после всего того, что она натворила, Семён широко раскрыл глаза и, пытаясь приподняться, напрягся, но тут же, скривившись от боли, упал обратно на подушку. — Какого чёрта ты сюда притащилась?
— Я тоже рада тебя видеть! — Не обращая внимания на перекошенное от злобы лицо Тополя, Ира зацепила сумку за выступ трубы батареи и поискала глазами какую-нибудь ёмкость, в которую можно поставить цветы. — А у вас тут не жарко. — Она поднесла руку к оконной раме, а потом по-хозяйски пощупала край тонкого шерстяного одеяла. — Такое впечатление, что одеялки с восемьсот двенадцатого года, насквозь светятся.
Не найдя подходящей тары, Ирина отложила цветы в сторону и принялась разбирать сумку. Вытаскивая объёмистые кульки, она разворачивала газеты, сминала их в комок и выставляла на тумбочку банки.
