— Но умереть — это не самое худшее, мы оставим тебя жить обесчещенным перед твоим народом, — предупредил пленника Линкольн.
Пользуясь тем, что пленник был связан, он вставил ему в рот воронку и начал заливать спиртное. Вино текло по груди, иногда ассасин захлебывался, но все-таки в него удалось влить более двух литров. Голова у пленного закружилась, хотя держался он по-прежнему твердо. Геркулес достал шприц и сделал ему укол в руку.
— Это усилит воздействие, — сказал он.
Спустя несколько минут пленник закинул назад голову и закатил глаза.
— Попробую говорить с ним так, словно я его начальник, — шепнул Геркулес Линкольну.
— Низарит, сын Аламута, добрый моджахед[37]. Неверные обманули брата аль-Мундира, дали ему не ту бумагу. Если мы вовремя не найдем его, ритуал не даст желаемого результата. Где сейчас аль-Мундир?
— Я не могу говорить, они меня услышат.
— Успокойся, мы здесь одни.
— Они меня связали, — говорил, словно в трансе, пленник.
— Не бойся, брат. Если мы не предупредим аль-Мундира, случится беда — и для ислама, и для братьев.
— Не могу.
— У меня нет времени. Если он убежит, я не смогу его найти.
— Он возвращается домой.
— Домой?
— Возвращается в Аламут, там наш имам. Да благословит Аллах его имя во веки веков.
— Когда он отъедет?
— Сегодняшней ночью. На красном судне.
— Красное судно? Как оно называется?
— Я этого не знаю, брат.
Геркулес дал знак Линкольну, и оба вышли из помещения.
— Думаешь, он говорит правду?
— Он находится в состоянии, похожем на гипноз. И то, что он нам рассказал, похоже на правду.
— В таком случае нам следует поспешить, чтобы быть в порту раньше, чем он сможет удрать.
— У нас мало информации, но будем надеяться, что в порту не так много судов красного цвета, — сказал Геркулес, надевая пиджак и выходя из подвала.
Афины, 16 января 1915 года
Порт был безлюден. Только кое-где светились огни кораблей, а тишину нарушал лишь шелест волн да поскрипывание снастей. Геркулес и Линкольн рыскали по порту более часа, но безуспешно. Линкольн считал, что пленный обманул их, ведь это был религиозный фанатик, готовый отдать жизнь за свою веру, но Геркулес настаивал на продолжении поиска. В его усталом взгляде и печальном выражении лица читался страх вернуться в пансионат с пустыми руками.
Когда друзья уже собрались уходить, они увидели суденышко, которое поначалу не заметили. Корпус суденышка был неопределенного цвета. Морская соль и эрозия съели большую часть окраски, и ее цвет трудно было определить. Судно стояло под итальянским флагом, но турки часто плавали под чужим флагом, чтобы избежать досмотра и иметь возможность швартоваться в портах западных стран.
