На краю игровой площадки она отперла замки железных ошейников, выдернула из них общие цепи и швырнула все на землю. Маленькие тела пошатывались, как будто пытаясь восстановить равновесие, какое им помогали сохранять натянутые цепи.
— Занятия окончены, — устало произнесла мисс Гейсс. В свете восходящего солнца от предметов вокруг тянулись длинные тени, и у нее болели глаза. — Уходите, — шепотом проговорила она. — Идите по домам.
Она не оглянулась, проходя через лабиринт в проволоке и направляясь обратно к школе.
Кажется, прошло немало времени, пока учительница сидела за своим столом, слишком уставшая, чтобы двигаться, слишком уставшая, чтобы подняться наверх и поспать. Классная комната была пуста так, как только может быть пуста классная комната.
Спустя какое-то время, когда солнечный свет прокрался по лакированным деревянным полам почти до самого ее стола, мисс Гейсс начала было подниматься, но ей помешал толстый фартук. Она сняла фартук и вытряхнула содержимое карманов на стол: щипцы, желтая коробочка с патронами, девятимиллиметровый браунинг, который она взяла из ящика, наручники, которые она только вчера сняла с Майкла, пустые гильзы, три поляроидных снимка. Мисс Гейсс взглянула на первый снимок и неожиданно опустилась обратно на стул.
Она поднесла фотографию к свету, внимательно рассмотрела, затем проделала то же самое с оставшимися двумя.
Тодд улыбался в камеру. В этом не было никакого сомнения. Это не была гримаса, не был спазм, не было случайное сокращение мышц мертвого рта. Тодд смотрел прямо в камеру и улыбался — показывая голые десны, что верно, то верно, но все равно улыбался.
Мисс Гейсс всмотрелась еще внимательнее и поняла, что Сара тоже смотрит в камеру. На первом снимке она смотрела на куриные наггетсы, зато на второй фотографии…
Из коридора донесся шаркающий, скребущий звук.
«Боже мой, я же забыла заложить засовом западную дверь». Мисс Гейсс осторожно отложила фотографии и подняла свой браунинг. Магазин был полон, один патрон в патроннике.
Шарканье и скрежет продолжались. Мисс Гейсс уперлась прикладом в бедро и принялась ждать.
Тодд вошел первым. Лицо его было лишено выражения, как и прежде, но в глазах у него было… что-то. Потом вошла Сара. Кирстен с Дэвидом появились спустя секунду. Друг за другом они, шаркая, входили в классную комнату.
Мисс Гейсс слишком устала, чтобы двигаться. Она знала, несмотря на все ее рассуждения о слабости детских рук и пальцев в качестве оружия, двадцать три ребенка просто сметут ее, как приливная волна. У нее нет двадцати трех пуль.
