В романе «Бесконечно, почти прозрачно голубое» двадцатичетырехлетний дебютант Рю Мураками описывает бурную жизнь девятнадцатилетнего Рю, жителя городка Фусса, расположенного в пригороде Токио, неподалеку от американской военной базы: тут и пьянство, и наркомания, и всякие прочие безобразия. «Почти прозрачно голубое» — это цветовая гамма, передающая расплывчатое, ускользающее мироощущение юных обитателей этого жестокого микрокосма. Автор, в ту пору еще студент, получил премию Акутагавы и сразу стал звездой первой величины. За четыре месяца было продано более миллиона экземпляров романа, который безусловно стал общественным событием.
«Слушай песнь ветра» — первая повесть одного из популярнейших писателей современной Японии Харуки Мураками. Действие происходит летом 1970 года, когда в Японии, так же как в Европе и Америке, отгремели студенческие бунты конца 60-х и в кампусы понемногу начинало возвращаться спокойствие, что воспринималось частью молодых людей как духовный кризис. Герой романа, студент, возвращается в свой родной город, на берег океана, и ничего особенного там не делает: пьет в баре пиво с приятелем по кличке Крыса, сводит знакомство с некоей девицей, просто скучает. Однако легкий и рассеянный стиль, почерпнутый из американской литературы, философские отступления и метафизические пассажи, а главное — особенная атмосфера, которой пронизана каждая строчка, удивительным образом совпали с настроением молодых японцев, и эта книга тоже осталась в культурной памяти Японии как знак эпохи. Герой романа говорит: «Все на свете проносится мимо, не удержишь. Вот и нас тоже несет неведомо куда». Эта созерцательная, пассивная, на первый взгляд совершенно восточная нота звучит и во всех последующих произведениях Х. Мураками. Главный хит писателя, роман «Норвежский лес» (1986), продавший неслыханное для Японии количество экземпляров, целых три миллиона, заканчивается тем, что главный герой задает вопрос: «Где я?» Потеря ориентации, нежелание куда-либо двигаться, и особенно вперед, постоянно повторяемые персонажами присказки вроде «Ну и хрен с ним», «Да ладно» красноречиво свидетельствуют о том, что самурайская эпоха, действительно, осталась в прошлом. Наверное, будет натяжкой назвать героев Х. Мураками «женоподобными», но во всяком случае они гораздо мягче, чем мужские образы, ранее бытовавшие в японской литературе. В то же время, когда появились оба Мураками, важное место в литературе занимал писатель совершенно иного склада, Кэндзи Накагами (1946–1992) — мужественный, брутальный певец провинциализма, но он шел явно в противоход духу времени.
