ОН. Новая японская проза | страница 23

— Прекратить! Прекратить!!! — бестолково суетились полицейские, а Хван, искоса поглядывая на них, снова залез себе в штаны, извлек оттуда очередной кусок дерьма и принялся мазать им все вокруг — столы, стулья, полки.

В то утро он нашел в бухте Летние дни, на южной оконечности острова, маленькую коробку, отделанную красным кантом. Вблизи проходило мощное Живоносное течение, так что и прежде там время от времени подбирали выброшенное на берег тряпье.

«Живоносным» называл морское течение живший с ним обок старик, который любил, не доходя до берега, задумчиво смотреть на море с вершины невысокого, как огневая точка, холма. Название «Летние дни» дал бухте юноша по имени Феникс-3, также живший вместе с ним.

Еще до того, как его вынесло течением на этот берег, старик и юноша успели подобрать там много самой разной одежды, выброшенной морем. Оттуда были серые парусиновые башмаки, которые носил Феникс-3, а большие куски черной резины, притороченные к ногам старика, были найдены внутри прибитой течением железной бочки.

Бухту Летние дни сплошь покрывал белый песок, и достаточно было в безоблачный день пройтись по нему босиком, чтобы сразу получить ожог ступней.

Но он не носил обуви. Не потому, что среди выброшенных на берег вещей не нашлось башмаков, которые были бы ему впору, — просто он отчего-то терпеть не мог обуваться. Из-за этого он обычно выходил на морской берег ранним утром. Поверхность белого песка по утрам была влажно-холодной, и только погружаясь в него при ходьбе, ноги чувствовали мягкое тепло, сохранявшееся в глубине, несмотря на прошедшую ночь.

Он полюбил, ступая по прибрежному песку, обходить бухту прежде, чем там появлялись старик и юноша, и сейчас это уже стало его ежедневной привычкой.

Когда, совершив обход, он возвращался назад, старик заканчивал готовить нехитрый завтрак, а Феникс-3 притаскивал воду из цистерны. Все трое рассматривали найденные им на берегу вещи и немного беседовали. Так были у них распределены утренние обязанности.

На острове обосновались еще и другие мужчины. Как и эти трое, все они были принесены к берегу морским течением. Но и те, что жили сообща по два-три человека, и те, что предпочитали жить в одиночку, не слишком интересовались, как живут остальные.

Он почти не заговаривал со всеми этими людьми. К тому же он даже не мог вспомнить своего имени. Он толком не знал, откуда и каким образом его принесло течением на остров. Лишь ни за что не желал надевать обувь и, бродя по принявшему его берегу, что-то упрямо искал.