Франц Фюман уже с первых своих произведений был провозглашен одним из самых талантливых представителей молодого поколения поэтов и прозаиков ГДР и вплоть до конца жизни сохранял за собой бесспорное место в ряду крупнейших писателей страны — место, подтвержденное литературными премиями и любовью читателей как в самой ГДР, так и во многих других странах. В Советском Союзе известность писателя началась с 1959 года — с издания на русском языке яркой антифашистской повести «Однополчане». Впоследствии произведения Ф. Фюмана неоднократно выходили у нас отдельными книгами — как на русском языке, так и на языках народов СССР[1]. В то же время позднее творчество Фюмана приходит к нам медленно, постепенно, и в этой замедленности свою определенную роль сыграли те самые негативные явления, которые мы сейчас в совокупности обозначаем как «застойные». Именно эти «застойные» тенденции помешали своевременному приходу к советскому читателю драматургии Хайнера Мюллера и Фолькера Брауна, романа Кристы Вольф «Образы детства», второго и третьего томов «Чудодея» Эрвина Штритматтера… Настоящее издание, заполняя в определенной степени лакуну в отношении позднего, «мифологического» творчества Ф. Фюмана, все же стремится — насколько это возможно в одной книге — к тематической широте и панорамности: сюда включены, например, классическая антифашистская повесть «Эдип-царь» (1966), новелла о гуманных исходных предпосылках социалистического строительства в ГДР «Богемия у моря» (1962), а также «Рейнеке-Лис» (1964) — как образец многочисленных переработок Ф. Фюманом национального и мирового эпического литературного наследия. В то же время читатель должен отчетливо представлять себе, что если сам Ф. Фюман видел в своем творчестве «фрагмент» чего-то большего, ему одному видимого, то здесь перед нами — своеобразный «фрагмент фрагмента», хотя и составитель и переводчики стремились сделать максимально возможное, чтобы читатели смогли получить представление о творчестве Фюмана в целом.
Некоторые важные вехи своей автобиографии Ф. Фюман подробно осветил в четырнадцати документальных новеллах романа «Еврейский автомобиль» (1961), охватывающего события 1929–1949 годов. Впоследствии он обнаружил в своем творении «много избыточной информации, много воды, много бессмысленных разъяснений» и все же подтвердил, что книга эта написана «совершенно честно», хотя в последних двух главах (об антифашистской школе в Латвии и о возвращении в ГДР) он сбился на «плохую газетную передовицу» и конец книги сейчас «невозможно читать, хотя в то время я думал именно так, как там написано»
