Некоторое время спустя Гермес появился на Йоркском кладбище, переодетый чудаковатым старым джентльменом. Под мышкой он держал сверток из коричневой бумаги, перевязанный бечевкой. Подойдя к Илит, Трисмегистус изменил голос и сказал:
— Мисс Илит? Ваш друг просил передать вам это.
— Аззи оставил мне подарок? — воскликнула Илит. — Как мило!
Она развернула бумагу и, не задумываясь, открыла шкатулку. На крышке было зеркало, блестящее, в радужных разводах; она видела такие в Египте и Вавилонии: магическая душеловка, прах побери, кто-то провернул с ней этот старый трюк! Илит отвела глаза, но поздно — в эту секунду душа прозрачным мотыльком выпорхнула у нее изо рта, тело обмякло.
Гермес подхватил безжизненную Илит, аккуратно опустил на землю и решительно захлопнул шкатулку. Потом перевязал ящик Пандоры золотым шнурком, подозвал завтракавших неподалеку могильщиков и велел им отнести тело в город, в дом Уэстфолла. «Да поосторожнее! Не повредите!» Удивленные могильщики засомневались, все ли тут чисто, но Гермес объяснил, что он — врач и собирается оживить бедную даму, которая пострадала от неблагоприятного сочетания зодиакальных созвездий. Выслушав такое внятное научное объяснение, могильщики не стали ни о чем больше спрашивать. В конце концов, они всего лишь выполнили врачебное предписание.
Уэстфолл гадал, чего Гермес мешкает, потом рассудил, что не просто достать женщину с того света, вот и все. Дивился он и себе: не в его обыкновении было действовать подобным образом. Может, им овладело нечто сверхъестественное и ненароком присоветовало потребовать эту женщину? Уэстфолл сомневался, но чувствовал вмешательство чего-то потустороннего, не связанного с магией, чего-то, что действует само по себе и проявляется — либо не проявляется — по собственному соизволению.
Долгий день клонился к вечеру; Уэстфолл нашел в кладовой кусок сыра и сухую корку. Хлеб он размочил во вчерашнем супе, который разогрел на печке в углу, запил вином и задремал в кресле. Никто его не беспокоил, цока в уши не проник звук разрываемого воздуха. Уэстфолл вскочил с криком:
— Привел женщину?
— Я свою часть выполнил, — сказал Гермес, разгоняя рукой клубы дыма, вместе с которыми появился. Одет он был, как прежде, а под мышкой держал маленькую, богато украшенную деревянную шкатулку.
— Что тут у тебя? — спросил Уэстфолл.
В это время на лестнице раздались тяжелые шаги и глухой голос позвал:
— Отворите, кто-нибудь!
