Если, однако, очень внимательно вслушаться в формулировки, то можно заметить и специфические украинские акценты. Проводится мысль, что бандеровские банды тоже якобы представляли собой какую-то серьёзную силу противодействия немцам. Делается упор на «примирении» и «согласии».
На всех воинских мемориалах при хроническом безденежьи украинского бюджета строятся храмы, церкви и часовни с крестами. Ни одного слова не говорится про то, что на оккупированных немцами территориях Украины православные попы являлись главной опорой немецкого «нового порядка» и осведомителями гестапо. Моя семья родом из Севастополя, и я с детства многократно слышал историю, как через несколько дней после вступления немцев духовенство города организовало, специально пригласив немецких корреспондентов, крестный ход от кладбищенской церкви в центр города с вручением хлеба-соли немецкому руководству: «Так было во всех оккупированных населённых пунктах, все это знали, но после освобождения об этом говорили только шёпотом – Сталин решил помириться с церковью».
Но рядом с шумным водопадом лести в адрес ветеранов и славословий, обильно сдобренных спиртным, проходят незамеченными и куда более серьёзные вещи. Например, рейдерские захваты коммерческими структурами санаториев и больниц ветеранов войны. Или печально знаменитое «одесское пыточное дело» в отношении молодых левых активистов. Или изгнание из университетов и школ преподавателей просоветской и прорусской исторической ориентации. Или политические процессы над пророссийскими активистами, отнюдь не прекратившиеся с приходом к власти «пророссийского» Януковича.
В Одессе в своё время был изгнан из своего помещения в центре города на ул. Канатной знаменитый молодёжный клуб «Поиск» (поиск останков погибших воинов). В советское время он занимал важнейшее место в структуре военно-патриотического воспитания молодёжи нашего города. Несмотря на хаос 90-х, туристический клуб Одессы сумел в самые тяжёлые годы изыскивать деньги и на содержание помещения, и на ставку инструкторам. Молодёжь во множестве по-прежнему туда ходила, там бурлила жизнь. Говорят, этот клуб помогал ставить на ноги множество «трудных подростков» из неблагополучных семей. Но власти приняли своё политическое решение. Крошечное помещение, не представляющее никакой коммерческой ценности, отобрали. Я видел, как со слезами на глазах срывали стенды, покрывающие все стены, которые любовно создавали десятилетия назад. Документы и экспонаты рассказывали о нашей войне, наших подвигах, нашей истории. Стенды, которые видели десятки тысяч молодых людей, они приходили туда сами, их никто не «загонял». Но у нас считается, что молодёжь на Украине должна начисто забыть военную историю в её ортодоксальной советской трактовке после того, как старики постепенно умрут сами, со всеми своими воспоминаниями. Именно поэтому помещение передали водочному магазину.
