Я сижу на берегу реки и думаю:
Нет у меня дома в этом мире,
Мой дом — это север,
Мой дом — это юг,
Мой дом — восток,
Мой дом — запад,
Мой дом — весь мир.
Нет у меня дома,
Ах, нет…
— Хорошо поешь, — похвалил Армен, растроганный грустной мелодией песни.
Сара рассмеялась, глядя на него озорно и весело.
— Это самая любимая моя песня. Иногда зову сестру Саби, чтобы спела ее для меня… — Она поправила платье на груди. — Саби ее поет бесподобно, не то что я. Садимся вот так, напротив друг друга, пьем вино, она поет, а я слушаю… Как ты думаешь, не позвать ли мне сейчас Саби, — вместе как следует повеселимся?
— Поздно уже, Сара, — стал отговаривать Армен. — Да и нет необходимости: твое пение меня вполне удовлетворит… — улыбнулся он и тут же покраснел, почувствовав двусмысленность своих слов.
— Армен… — сказала вдруг Сара с чисто женской решимостью и, изогнув гибкий стан, потянулась к нему, накрыла его руку ладонью и повторила, задыхаясь — Армен…
Это прикосновение застало Армена врасплох. Он замер и ничего не мог ответить. Только почувствовал, что какая-то неведомая тревога заставила его сердце биться учащенно.
— Армен, ты мне как родной человек, — закрыв глаза, продолжала Сара проникновенно, точно раскрывала заветную тайну; потом протянула руку и стала ощупывать его голову, лицо, шею. — Я всю жизнь мечтала о тебе…
Растерявшись, Армен невольно отпрянул, но рука Сары упорно преследовала его, не отпускала. Тогда он встал, обогнул стол, подошел к ней и обнял, почувствовав, как дрожит ее хрупкое тело. Сара изо всех сил прижалась к нему, посмотрела на него долгим взглядом, в котором были одновременно и ужас, и мольба. И он подумал, что, скорее всего, Сара тоже понимает, что Миша обречен…
— Армен… — прошептала Сара, — неужели я такая плохая, что ты совсем не любишь меня?.. Клянусь, ты будешь счастлив со мной, давай уедем отсюда, заведем ребенка и будем жить душа в душу… где-нибудь далеко отсюда…
Она посмотрела на него рассеянно-мечтательным взглядом, и лицо ее озарилось блаженной улыбкой.
Он усадил ее на кровать и еще не успел присесть рядом, как она начала исступленно целовать его лицо и грудь. Потом сразу отпустила, отпрянула и стала лихорадочно расстегивать пуговицы платья, стянула с себя все, отбросила одежду в сторону и совершенно голая вытянулась на кровати. Армен оцепенел от неожиданности, увидев так близко то, что казалось ему столь далеким и недоступным. Он вдохнул сводящий с ума аромат женского тела и склонился над Сарой, но тут же почувствовал, что не в силах ответить на ее любовь: между ними невидимой тенью стоит смерть…
