Он улыбнулся и вернул стакан.
— И спать тебе негде… — продолжала женщина с каким-то жизнерадостным сочувствием.
Армен обратил внимание, что она как бы ласкает пальцами пустой стакан, и вспомнил о том, что до сих пор не выяснил, где находится.
— Этот поселок… как он называется? — спросил Армен и тут же почувствовал, что вопрос касается скорее хозяйки павильона, чем поселка.
— Это город, — поправила она, делая вид, что немного уязвлена. — Открытый, гостеприимный, приятный город… Вечный город…
— Извини, — сказал Армен. — Значит, этот вечный город называется…
Женщина указала пальцем наверх.
Армен отступил на шаг и прочитал вывеску.
— Китак?..
— Сара, — улыбнулась женщина и после легкого колебания протянула Армену руку.
Ее ладонь была влажно-липкой, и Армен на миг почувствовал бескрайность ночи и в ней — всепоглощающий мрак леса, раскрывавшийся подобно гигантскому цветку… Он непроизвольно отдернул руку и, встретив пристально-изучающий взгляд женщины, подумал, что это рукопожатие как бы закрепило некий тайный союз между ними, отчего в груди у него шевельнулась приятная и смутная тревога.
— А знаешь, Армен… — с какой-то интимной деловитостью сказала женщина и после небольшой демонстративно-задумчивой паузы продолжила уже более безразличным тоном, — у меня есть хорошее предложение… Хочешь переночевать в приличных домашних условиях?..
— Не могу себе позволить такую роскошь, — признался Армен. — Гостиница мне не по карману…
— Нет, ты меня не понял, — улыбнулась женщина. — Ты можешь переночевать у меня дома, на чердаке, на такой мягкой соломе, что ни одна постель с ней не сравнится… — В ее голосе прозвучали бархатные нотки, невольно напомнившие ему ту внезапно опустившуюся на автовокзал безлюдную и сонную тишину. — Никакой оплаты не потребую, только посмотри мой дверной замок, не знаю, что с ним, ключ входит, но не проворачивается, поневоле приходится оставлять дверь открытой, только прикрываю, когда ухожу на работу…
Армен колебался: перспектива спокойно отоспаться, восстановить силы его очень привлекала, но, с другой стороны, какое-то смутное чувство мешало ему принять приглашение.
— Я сейчас… — заметно оживившись и не дожидаясь его ответа, сказала женщина и скрылась в подсобке. В открытую дверь, однако, было видно, как она ухитрилась втиснуть в доверху набитую сумку пузатую початую бутылку вина и вскоре появилась уже с двумя большими сумками, наполненными продуктами.
— Завтра в больницу иду… Мишу, сыночка своего, проведать, — немного смешавшись, сказала женщина и попыталась поднять и положить на прилавок одну из тяжелых сумок.
