Здесь тихо, спокойно. Можно в одиночестве, без лишних разговоров внимать картине. Изучать её, наслаждаться ею. Остаться один на один с ней; немногим людям дано такое наслаждение. Вот работа Григория Чернецова « Площадь святого Петра в Риме во время папского благословения ». Если вы были в Риме, то поймёте, что такой вид с площади не открывается. Если смотреть с этой точки, то фасад полностью закроет купол. Художник рисует реальные объекты, но в сущности создаёт свой мир, свою перспективу. Никаким современным объективом не уместить всё это в одну фотографию. Та же колоннада собора Святого Петра – огромная, необъёмная. Колоннада нашего Казанского собора более человечная – её можно объять; она похожа на простёртые руки. Но в Риме это уже всемирный размах рук; никак, ничем не охватить, только кистью Чернецова.
Тут же – картина Максима Воробьёва « Исаакиевский собор и памятник Петру I ». Максим Никифорович жил в Академии художеств (там были квартиры педагогов). Многие годы следил за строительством собора. В конце концов написал это полотно. Так увидеть собор практически невозможно. Если только с большого расстояния – в подзорную трубу. Стоя здесь, под Медным всадником, вы не сможете так обозреть купол и фасады.
Каждый художник видел мир по-своему. Здесь, в тишине фонда, можно с каждым из этих миров познакомиться, сблизиться. Присмотреться к работам того же Сергея Зарянко . У него был какой-то дефект зрения, в итоге картины получились с почти иллюзорным налётом. Недавно ещё у нас стоял его « Портрет художника и скульптора Фёдора Петровича Толстого, вице-президента Академии художеств ». Сейчас он переехал на выставку в Инженерный замок. Фёдор Толстой изображён со старческими слезящимися глазами. И мех – действительно мягкий, тёплый... Если не видеть всю картину целиком и только издалека случайно уткнуться взором в глаза, нарисованные Зарянко, то эффект будет неожиданным, даже страшным – полное ощущение человеческого присутствия.
Мне повезло работать именно в этом фонде, потому что начиная с 1850 года живопись меняется. Появляются колодники, распутица, нищета, смерть. Тут, в эту эпоху, темы ещё более возвышенные. Погода хорошая, на деревьях – не опавшие листья. Мир, приподнятый над обыденностью. И в пейзажах, и в портретах.
Новые работы сейчас приходят редко. Но место для них есть.
В Михайловском дворце устроен целый зал работ Сильвестра Щедрина . Мы рады, что некоторые из его полотен всё-таки остались в помещении нашего фонда. Они, конечно, выезжают на выставки, но всё же у нас есть возможность ими любоваться. Есть, конечно, и работы других, менее известных художников, которые ещё никуда не выезжали. Всегда здесь – с нами.
