Был бы Ловырев бюрократом-чинушей — отказал бы: не положено — значит не положено. Но он все понял и повел себя чисто по-человечески: выдал не номерную Звезду, а дубликат. И Герман Алексеевич с дубликатом на груди полетел на Урал, где похоронен отец. Я его провожал туда и встречал оттуда. Уже после смерти самого Германа Алексеевича встречался с его матерью, бабой Шурой. Она так описывала его приезд: "Собрал всех родных, поехали на могилу отца. Он сел у холмика и с полчаса сидел молча, не шевелясь. Я уже позвала его: "Гера, пойдем!" — "Нет, мама, дай посижу еще…" Когда я провожала его, он прижал меня к себе и шепнул: "Мама, как ты — никогда и никто меня так не целовал". И уезжал не так, как всегда. Обычно скажет: "Ну я пошел!" — и все. А тут минут пять махал рукою родственникам, пока машина не скрылась за поворотом".
О.И.П-ов, встретив Угрюмова в Домодедове, спросил:
— Как слетали, Герман Алексеевич?
— Хорошо,— коротко ответил адмирал. Помолчав, добавил странную фразу: — Ну теперь все!..— словно подвел черту исполненному долгу.
Р.М.Арешидзе. — Характерно, что, получив высшую награду страны, он ни банкета не устроил, ни грудь не выпятил и вообще не изменялся никак: каким был Германом, таким и остался. Подчиненные его об Указе президента были оповещены в рабочем порядке, а сам он к этой теме больше не возвращался. Нельзя сказать, чтобы он был не рад или не горд званием Героя, но оно его ничуть не испортило. Я помню, приехал он к нам домой, сели за стол, поговорили о текущих делах. Внешне Герман такой, как всегда. Потом:
— Руслан, сказать тебе приятное? — он любил начинать с этих слов.— Ты знаешь, на меня ведь Путиным указ подписан.
— Какой еще Указ?
Он, немного горделиво:
— На Героя России!
Я обнял его, коньяк на стол поставил, закуску. Потом спрашиваю:
— А ты сам-то указ читал?
— Нет, в глаза не видел, но знаю точно, что он подписан. Может быть, его и не опубликуют, но он есть. Ладно, подробности потом. Рассказывай, как живете.
Странная гримаса судьбы: моряк, умерший на боевом посту вдали от моря; адмирал, не носивший адмиральских погон; Герой России, ни разу не надевший Золотую Звезду… Или это указующий перст рока, что для Угрюмова было все еще впереди и сделанное им в жизни — не последний взятый рубеж?.. Друзья и соратники считают, что гигантский оперативный и интеллектуальный потенциал Германа Алексеевича был попросту неисчерпаем. Он и в решении самых мелких задач умел найти такой ход, чтобы затем это решение использовать на перспективу. Очень любил жизнь и людей, боготворил женщину. Никогда не рассказывал сальных анекдотов, унижающих женское достоинство, а если кто-то, не зная за ним этой черты, пытался рассказать таковой, резко обрывал.
