Кто еще из русских художников того времени в крепостном беглом каторжнике был способен увидеть героя, прекрасного и внешними чертами и внутренним своим душевным порывом?
Чтобы завершить тему, следует коснуться еще одного, не вполне ясного вопроса, а именно вопроса о портрете Яна Волянского — украинского помещика, застрелившего ночью из-за угла Устима Кармелюка, которого вероломно выдала врагам давшая ему ночлег хозяйка. В 1836 году, когда погиб Устим Кармелюк, Ян Волянский чествовался власть имущими как герой, освободивший Украину от опасного разбойника.
Портрет Яна Волянского, также упоминаемый Рамазановым среди произведений Тропинина без указания местонахождения, впервые встречается на аукционе в 1892 году. В дальнейшем он, видимо, попадает в Кабинет изучения истории Украины при Государственном Историческом музее. А оттуда — в Киевский музей русского искусства. Другой аналогичный портрет находился в Государственном художественном музее Белорусской ССР. Оба они пропали во время Великой Отечественной войны. Мы располагаем теперь только фотографией киевского варианта. Сохраняя традиционную композицию «Украинца с палкой», композицию, кстати, широко распространенную в украинском лубочном искусстве, портрет Яна Волянского разительно отличается от всех других украинцев Тропинина. В резких чертах лица с большим горбатым носом присутствует несвойственное образам художника хищное выражение.
Принадлежал ли этот портрет кисти Тропинина или кто-то другой лишь повторил его композиционный прием, сейчас сказать трудно.
Портрет Устима Кармелюка, а вместе с ним и другие украинские образы Тропинина — до сих пор не оцененный по заслугам вклад художника в русское искусство.
Оглядываясь на предшествующий период, мы можем указать лишь на Кипренского, на его рисунки «Крестьянский мальчик», «Моська», «Музыкант» и «Калмычка Баяуста», реалистически, с большой симпатией воплотившие народные образы. Однако эти произведения остались в карандаше, они были лишь более или менее случайными эпизодами в творчестве романтика Кипренского. Напротив, для Тропинина обращение к народным типам было целеустремленным и настойчивым. Произведения его этого плана как бы взаимно связываются, образуя цикл, серию. И в этом смысле мы можем сопоставить их с народными образами Венецианова, который приблизительно в то же время, хотя и совершенно из других побуждений, начал создавать свою галерею картин на тему русской крепостной деревни. Венецианов при этом исходил из метода живописи. Он противопоставлял правдивую, неприкрашенную передачу действительности «а la natura» канонам классицистических композиций. При изображении своих крестьян Венецианов стремился к точному, «натурному» воспроизведению жизни. Верность натуре являлась для него отправной точкой работы и конечным ее результатом. При этом та внутренняя поэтичность, которая свойственна картинам Венецианова, — это лишь отражение субъективных чувств художника, которые как бы оставались за скобками его художественной программы. Отношение же Тропинина к народным образам самое активное. Он стремился к типизации и обобщению и видел своих героев в развитии, его целью был идеал прекрасного свободного человека.
