— Тебе же всего девятнадцать. Да я тебе чуть ли не в отцы гожусь!
Нечеловеческим усилием воли Джейн сумела промолчать и не выдать свой настоящий возраст.
— Тебе всего тридцать пять, — сказала она. — Не стоит из себя Мафусаила разыгрывать.
— Благодарствую, — усмехнулся он. — Но дело не только в количестве лет. Иногда я себя таким старым и разбитым чувствую, что и веселье не в радость. Кажется, ты уже никогда улыбнуться по-настоящему не сможешь. У мужчины в подобном состоянии только три выхода: работать до упаду, пить до потери сознания или… — он остановился в нерешительности, — или влюбиться в молоденькую девчонку, которая все еще не разучилась радоваться жизни. — Он раздраженно отпихнул стул и вскочил на ноги, загородив собой солнце. — Вся проблема в том, Джейн, что первые два способа для меня совершенно не подходят. Даже если бы я и захотел окунуться в работу с головой, то не могу. Мне велено расслабиться на несколько месяцев, не думать о бизнесе, не говорить о нем, даже газету в руки брать запретили! Что касается пьянства, — Стивен пожал плечами, — ну не алкоголик я, вот и все. Так что выход только один — избрать третий путь.
Она смотрела на него и не находила в его лице ни капли нежности, только злость на себя самого за то, что он загнан в угол. Если уж кто и решил не поддаваться своим эмоциям, то Стивен Дрейк — яркий тому пример. Каким-то непостижимым образом она сумела пробить брешь в тщательно выстроенной стене, и он ненавидел ее за это. Тело ее задрожало от возбуждения, ладони вспотели. Она не знала, что и сказать, и подсознательно чувствовала: лучше всего будет просто промолчать.
— Иди сюда, Стивен, сядь. — Голос ее прозвучал беззаботно и непринужденно, как будто они прогноз погоды на завтра обсуждали. — Ты и впрямь устало выглядишь, не следует тебе на солнце жариться.
Он рухнул в кресло и закрыл глаза. На виске его дергалась жилка, под ярким загаром проступала бледность. Доктора были правы: отдых ему действительно просто необходим, раз уж даже такая незатейливая сценка лишила его последних сил. Ей хотелось погладить его, но она знала, что он вряд ли обрадуется подобному жесту; сейчас время ему самому инициативу проявлять. Страх и счастье боролись внутри нее, и желание признаться ему во всем стало просто невыносимым.
— Стивен, я…
— Извините, не вы ли мисс Белтон?
Она резко развернулась на голос и увидела позади нее стюарда с бело-голубым конвертом в руках.
— Да, я Дженни Белтон.
