Я вздохнул, закрыл кран душа. По коже пошли мурашки – поднялся утренний ветерок и похолодил мою остывшую в воде кожу. Полотенце рядом с душем на верёвке уже высохло после ночных водных процедур, я насухо растёрся и побрёл в дом, глядя на розовеющий рассвет. Прикинув время, цокнул языком и решил, что всё-таки стоило бы поспать пару часов, иначе завтра буду сонный, как зимняя муха.
С этой мыслью я побрёл к постели, отодвинул на другой край Машу, снова разбросавшуюся по всей постели, чуть не поперёк, пристроился на краешек дивана…и как ни странно, почти тут же уснул. Вода смыла с меня груз мыслей и грязь ночных похождений. Мне ничего не снилось (Спасибо, Оле Лукойе, он же Морфей!), и я как следует отдохнул за эти недолгие часы сна.
– Ваня, вставай! Да ну вставай же, обед на столе! – в носу чего-то засвербило, и я, не выдержав, чихнул и открыл глаза. Надо мной наклонилось смеющееся лицо Маши. Она держала в руке пёрышко, которым, негодяйка, щекотала у меня в носу.
– Наконец-то! Спишь, как мёртвый! Пора обедать, а ты ещё не завтракал. Так истощаешь, как скелет, надо хорошо питаться.
– Не делай из еды культа, Киса!
– О! Ты любишь 'Двенадцать стульев'? – восхитилась Маша – я обожаю Ильфа и Петрова! Вставай, Ванечка. Я таких щей свежих наварила, густые – ложка стоит! Мяса полкастрюли. Тебе надо хорошо кушать. Ты вон как ночью трудился…
– Ты про что – подозрительно осведомился я – ты помалкивай о том, о чём говорить нельзя. Забудь.
– Не могу забыть! – невинно похлопала глазками Мария – ты был великолепен в постели. А ты о чём, вообще-то? Кстати, за мясом ходила на базар, к тётке Гале. Она мясом торгует и яйцами. Так вот – эта самая тётя Галя что-то вроде справочника, или как это лучше сказать – информбюро. Что у нас в посёлке происходит – всё знает. Все новости на базар стекаются. Понимаешь?
– Понимаю – усмехнулся я – сейчас расскажешь, чего там узнала. Или я тебя сейчас кину в постель и затрахаю до смерти.
– Хмм…многообещающе. Может не рассказывать? – томно сказала Маша, и потянулась, как сытая кошка – нет уж, пошли есть. Пока ешь, я тебе всё и расскажу.
– Пару слов – как там обстановка?
– Ничего не скажу, пока не сядешь за стол. Иди, надевай трусы, мой руки и обедать. Бельё вон там, на стуле возьми, я тебе приготовила.
Щи и правда были знатными. На что уж я не особый гурман и любитель поесть, но запах от тарелки шёл такой, что захлебнулся слюнями.
Маша заметила моё состояние и рассмеялась:
