Нас с Громадиным отпустили, и я решил проехать по городу, посмотреть, как выглядит столица после тревожной, полной волнений ночи.
На улицах уже было людно. Из убежищ и станций метро возвращались москвичи. Сердце сжималось при виде стариков и женщин, медленно двигавшихся с сонными ребятишками на руках, с узлами и рюкзаками за плечами.
Под колесами машин похрустывало битое оконное стекло. Да, окна многих московских домов пострадали довольно серьезно. И не только от взрывов вражеских фугасных бомб. В ряде случаев они лопались от резкой воздушной волны, которая возникала при стрельбе расположенных неподалеку зенитных орудий. Впоследствии именно по этой причине нам пришлось перенести огневые позиции некоторых зенитных батарей подальше от домов — на пустыри, в парки и на стадионы.
В целом же вид утренней Москвы подействовал успокаивающе. Отдельные, незначительные разрушения были неизбежны при таком массированном налете. Но главное — дух москвичей не был сломлен. Рабочие спешили на смену. Они были деловиты и спокойны. В городе открылись магазины, стал работать транспорт. Нет, Гитлер явно переоценил возможности своей авиации. Ей не удалось вызвать панику и уныние среди населения нашей столицы.
Огромную роль в защите людей сыграло метро. Московский метрополитен работал во время войны беспере-
[57]
бойно, как и в мирные дни. Его тоннели были не только транспортными магистралями, но и отличными бомбоубежищами. Иногда во время воздушных тревог на станциях метро укрывалось до 800 тыс. москвичей.
К сожалению, все усилия противовоздушной обороны не могли предотвратить прорыва в воздушное пространство Москвы некоторого числа вражеских самолетов. Нас интересовал вопрос: как действовали экипажи фашистских бомбардировщиков, которым удавалось прорваться сквозь стену заградительного зенитного огня? Искали ли они наиболее важные цели: административные здания, промышленные предприятия, военные объекты? Ведь многие из них были отмечены на картах, которые мы неоднократно находили на борту сбитых самолетов.
Анализ показывал, что в подавляющем большинстве случаев экипажи бомбардировщиков торопились побыстрее освободиться от своего смертоносного груза и выйти из зоны огня. Об этом со всей очевидностью свидетельствует тот факт, что мы почти не наблюдали организованных атак на объекты, отмеченные немецкими летчиками на планах Москвы. Но бомбы падали на город и, конечно, наносили некоторый ущерб мирному населению.
