— Так и поступим, — кивнул Егор и, глянув в камеру второго оператора, добавил: — И если тебе вдруг что-то показалось… то хочу сказать, что жизнь человека я ценю больше, чем свою работу.
— Ой ли? А если бы это был не человек из съемочной группы, а участник? Сфоткал бы бедолагу на память, сказал бы на камеру пару печальных слов и бросил помирать здесь без зазрения совести. В этом же и заключается твоя работа — показать, как они все тут ласты склеят.
— Участвовать во всем этом — добровольный выбор каждого из здесь присутствующих. А моя работа — освещать события, связанные с этим выбором. И, как ты уже заметил, непредвиденная трагедия может случиться не только с игроками. Все мы здесь в равных условиях. Только у съемочной группы, плюс ко всему прочему, есть еще и дополнительные обязанности, — теперь Егор повернулся к оператору и уже работал исключительно на камеру. — Кроме того, что вся наша группа должна бороться за свою собственную жизнь, так мы обязаны еще и показать телезрителям, как выживают другие! В этих экстремальных условиях мы должны оставаться профессионалами и обязаны продолжать свое дело, несмотря на потери, травмы, увечья и постоянную угрозу нашим жизням! А потому пусть заткнутся все доморощенные философы и тепличные губошлепы, упрекавшие нас в том, что мы ничем не рискуем и с безопасного расстояния снимаем все те смертельные опасности, через которые проходят игроки. После сегодняшних кадров у этих уродов их поганые языки больше не повернутся сказать подобное!
Егор закончил свою пламенную речь и показательно отправился к пострадавшему оператору изобразить на камеру сочувствие. Оператор побежал вслед за ним, аЛангуст лишь ухмыльнулся и проводил их брезгливым взглядом.
Запланированный длительный привал накрылся медным тазом, и через полчаса отряд вновь выдвинулся впуть. Проводник очень спешил, за сегодня нужно было успеть не только позаботиться о пострадавшем члене отряда, но еще и найти новое место стоянки. И все это желательно было сделать до темноты, до того, как из нор и щелей выползет ночная хищная нечисть. Впрочем, идневная нечисть уже успела добавить хлопот.
Учуяв запах крови, за отрядом увязалась стая гигантских землероек. Облезлые пугливые твари размером с обычных волков семенили на тонких длинных ножках за людьми, укрывались в кустах и ямах и высовывали наружу свои хоботки, жадно всасывая воздух с дурманящим запахом. И даже прицельные залпы заставляли их лишь на секунды разбежаться по оврагам и трещинам. Но потом голодные твари опять сбивались в стаю и шли следом за людьми.
