Ник побледнел, его била дрожь.
— За что? За что людей посылают на такие муки? Вовсе не за то, что они совершили преступление, да будет вам известно. Идея такова — очистить страну от преступных элементов, — выдавил он из себя. — Но, несмотря на все старания, в Англии сейчас совершается гораздо больше преступлений, чем когда-либо, разве я не прав?
Горькие откровения Ника подсказали если не Чарльзу, то Кэт, что он знает об этих ужасах не понаслышке. И в ту же минуту она почувствовала себя навеки связанной с мужчиной, на долю которого выпали столь тяжкие испытания.
Ей стыдно и тревожно: сумеет ли она помочь ему, чтобы стереть следы пережитого с его лица? Чем может поддержать его богатая и знатная леди? Что она знает о мучениях, которые живописал Ник?
— Если я не найду другого применения своим деньгам, то попытаюсь сделать все, чтобы воссоединить семьи, оказавшиеся в разлуке из-за безразличия правительственных чиновников, — заключил Ник. Не хватало, чтобы он заговорил, как политик. Ник не переваривал этих болтунов!
— Мистер Монро, мы с Чарли сможем вам помочь. Вам будет полезно познакомиться с самым влиятельным из наших друзей — капитаном Торном Мейтлендом. У него золотое сердце, — сказала Кэт, почувствовав облегчение оттого, что в состоянии сделать для него хоть самую малость. Но этим список ее добрых дел не исчерпывался. Она пеклась о благополучии тех, кто арендовал землю у ее отца, а также о сельчанах, которых он презирал. Помощь, которую она оказывала герру Хендриксу и его труппе, казалась Кэт такой незначительной по сравнению с планами Ника.
Кэт вновь дотронулась до рукава его плаща — это был жест признания и поддержки.
Ни минуты не раздумывая, Ник накрыл ее руку своей, — ведь такой случай бывает раз в жизни! Если даже его горячность не вызвала у нее протест и неприятие, их разделяла слишком глубокая пропасть, через которую невозможно перекинуть мостик. Он был сыном осужденного, несмотря на то, что его отец не совершил преступления, которое ему приписывали.
Даже в юношеских мечтах Николас никогда не заходил так далеко: он не желал стать джентльменом, чтобы претендовать на руку такой знатной особы, как леди Кэтрин Гровенор. Его мечты, рожденные много лет назад, когда он слонялся по темным закоулкам Сиднея, были куда более скромными и трезвыми. И тогда, и сейчас, едва он прибыл в Лондон, ему страстно хотелось одного: сделать так, чтобы мать забыла о горестях, которыми изобиловала ее жизнь после того, как она связала ее с Аденом Монро. Да, и еще: хорошей жизни для себя. Он решил стать настоящим джентри, владельцем Делакур-Хауса, разделить кров и пищу со своей матушкой. Как приятно будет видеть ее в роли хозяйки дома, который она всегда любила, а вскоре по праву сможет называть своим.
