— Да! — крикнул я. — Да. Я тоже так думаю. И я знаю, что это правда.
Кендра подошла ко мне. Ее длинный нос загибался крючком. Светло-зеленые глаза пылали гневом.
— Тогда моли всех богов, Кайл, чтобы самому не стать уродом. Ты уже урод, но внутри, что гораздо важнее внешности. А если ты потеряешь спою смазливую внешность, сомневаюсь, что тебе хватит ума и смелости вернуть ее назад. Кайл Кингсбери, ты чудовище.
Чудовище. Слово из другого времени и места. Оно сразу напомнило мне сказки. Я ощутил странное покалывание в кистях рук, будто огонь ее глаз опалил мне кожу. Усилием воли я отбросил это ощущение.
— Эта штучка, косящая под готов, на английском оторвалась по полной, — сказал я Трею, когда мы переодевались для урока физкультуры.
— Да уж, если тебя зацепило, — ответил он.
— Когда десять лет подряд смотришь на уродливую физиономию вроде твоей, уже ничто не цепляет.
— Ладно. А почему ты до сих пор сам не свой? Есть другая причина?
— Представь себе, есть.
Трей угадал. Когда толстуха посоветовала мне молить всех богов о том, чтобы не стать уродом, когда метнула в меня молнии своих зеленых глаз… мне показалось, что она знает про меня всё. Например, как я плакал, когда мама исчезала из дому, и боялся, что больше ее не увижу (однажды так и случилось). Нет, это мое воображение. Ничего подобного толстуха не знала и знать не могла.
— Другая так другая, — согласился покладистый Трей.
— В общем, она меня действительно напугала, — признался я. — Страшно, что такие люди существуют.
— Да. Надо, чтобы кто-то познакомил эту леди с правилами поведения в нашей школе.
Трей был совершенно прав. Я пытался вести себя так, будто мне плевать на выборы принца бала и всё такое, но мне было не плевать. Бал мог стать днем моего триумфа. И дернуло же эту чертову ведьму влезть со своей проповедью!
Мысленно я только так ее и называл — ведьма. В иной ситуации я бы употребил иное слово и рифму. Но взгляд этих зеленых глаз (такого оттенка зеленого я еще не видел) заставлял меня думать именно о ведьме. Это слово очень ей подходило.
Придя в спортзал, я снова увидел ведьму. Мы бегали по дорожке вокруг поля, но толстуха сидела на скамейке верхнего яруса, почти под самой стеклянной крышей. Она была всё в том же мешковатом платье. Под стать ей была и погода за окном. Небо хмурилось, готовое пролиться дождем.
«Ее нужно проучить», — подумал я. Как она говорила? «Ты уже урод, но только внутри, что гораздо важнее внешности… Ты чудовище».
