Джентльмены, связанные со мной по линии дублинского отделения АПАХиМа [11] , успели понять, что сезон сбора наличных с простого народа посредством написания прошений, тронутых заразой искусства, закончился, а сообразив, обратили свое внимание на новые поприща и аферы деятельности. Дельце, которое мы недавно задумали провернуть – Книжный клуб Майлза на Гапалинь. Вступите в него, и вы будете избавлены от нервотрепки, вызываемой необходимостью выбирать книги самому. Выбираем за вас мы. Книга поступает в вашу библиотеку предварительно потертой, т. е. подвергнутой обработке наших экспертов, причем бесплатно. Вы избавлены от забот – не надо пачкать и затрепывать ее с целью вызвать у друзей впечатление, будто вы умеете читать. Среди присланных будут время от времени попадаться и запрещенные книги – для тех, кто любит беседы вроде следующей.
– Послушайте, старик, вы это читали?
– Честно говоря, не припоминаю.
– Знаете ли, дружище, это – книжка запрещенная.
– Ой!
Наша служба организована без глупостей, связанных с заполнением анкет и заказом брошюр, без прочих тому подобных раздражающих помех. Все, что от вас требуется – уплатить одну гинею, и вы немедленно становитесь участником этого великого культурного движения ирландского народа.
Конструктивная критика
Время от времени мы печатаем и распространяем труды, написанные специально для Клуба членами АПАХиМа. Экземпляры загодя рассылаются известным критикам с приложением суммы, обычно потребной на их подкуп, сколько бы она ни составляла. Одному человеку мы послали десятку вместе с новой книжкой и попросили его сказать, что, стоит только взять ее в руки, как отложить в сторону уже невозможно. Этот на редкость самоуверенный дурачина вернул посылку, сопроводив ее наглой запиской, где сообщал, что его цена – двенадцать и шесть пенсов. Наш ответ не заставил себя ждать. Посылка отправилась обратно вместе с двенадцатью шиллингами и шестью пенсами, а также коротким посланием, где говорилось, что мы согласны на условия этого джентльмена. В надлежащий срок мы напечатали те лестные комментарии, которые я упоминаю выше.
Однако мы особо позаботились о том, чтобы уж в этом-то случае слова нашего критика оказались правдивы. Обложка издания была обработана невидимым клеем специального типа, действие которого начинается только под влиянием тепла рук. Когда, по завершении краткого просмотра книги, наш друг собирался было отбросить ее, то обнаружил, что она практически сделалась частью его физического «я». Мало того, что обложка пристала к его пальцам – весь фолиант начал разлагаться, превращаясь в вязкое месиво липучей гадости. Отложить книгу было невозможно, разве что решись он на ампутацию обеих рук. Он вынужден был неделю повсюду ходить с этой книгой и сдаться на милость своей служанки, кормившей его, словно младенца. Избавиться от шедевра ему удалось лишь посредством прохождения курса нестерпимо горячих ванн, после которого он сделался слаб, как котенок.
