— Морриган, я спросил, ты ли это делаешь!
Резкий голос Кайла вывел ее из смятения. Она подняла сердитый взгляд и удивилась, отчего его лицо такое бледное, а глаза кажутся чересчур большими и темными.
— Что именно?
— Это ты заставляешь пещеру гудеть?
— Что?.. — Морриган взглянула наверх как раз в ту секунду, когда с потолка отвалился кусок породы величиной с кулак.
«Осторожно, Приносящая Свет! Здесь опасно. Быстро уходи».
Благодаря предупреждению кристаллов Морриган поняла, что все погибнут, если немедленно не покинут пещеру.
— Дед! Ба! Бегом отсюда! — прокричала Морриган через плечо.
Умом она понимала, что ей следовало бы броситься наутек и утащить за собой остальных, но никак не могла заставить себя оторвать руки от селенитового валуна.
— Морриган, что происходит? — завопил Кайл.
Еще один осколок упал с потолка так близко от деда, что у девушки скрутило от боли нутро.
«Берегись, Приносящая Свет!» — заверещали кристаллы.
— Вы должны уйти! Потолок рушится, — прокричала она, перекрывая гул.
Вначале он показался ей не более чем шумом в ушах, а теперь разносился по всей пещере, выбираясь из недр земли. С потолка продолжал сыпаться смертоносный дождь.
Морриган оторвала взгляд от кристаллов и закричала:
— Кайл, ты тоже уноси ноги!
— Морри! — тревожно воскликнул Ричард и шагнул к ней.
— Иди, дед! Я следом! — солгала она.
Тот кивнул, взял бабушку за руку и начал помогать ей пробираться к входу.
Потом он остановился, обернулся, посмотрел на внучку и прокричал сквозь шум камнепада:
— Морриган, идем!
Девушка печально улыбнулась и подумала, как же сильно она любит это морщинистое, обветренное лицо, всегда напоминавшее ей Рустера Когберна в старом фильме «Настоящая доблесть» с Джоном Уэйном. Ей совсем необязательно было смотреть на валун. Она и так знала, что он покрылся рябью и изменился, опять дал ей возможность заглянуть в ту вторую, странную пещеру. Она ясно представляла себе картину, знакомую еще по первому разу, и уже тогда поняла, что в конце концов должна сделать. Морриган толкнула валун. Ее ладони погрузились в него, словно он превратился из камня в полузастывшее желе.
— Я люблю тебя, дед! Я люблю тебя, ба! — завопила она. — Простите меня. Извините за все!
— Морриган, нет!
Тревога на лице деда сменилась отчаянием. Он сделал шаг к ней, но был вынужден остановиться, когда огромный кусок потолка откололся и рухнул на пол всего лишь в футе от него, подняв тучи пыли.
Морриган больше не видела деда, но по-прежнему слышала его голос, несмотря на шум обвала:
