В словах мистера Грея нет ни капли шутки. Я гляжу на него, он невозмутимо смотрит мне прямо в глаза. Мое сердце начинает биться чаще, я снова краснею.
Почему я так смущаюсь? Может, из-за того, что он невероятно хорош собой? Или из-за блеска в его глазах? Или из-за того, как он касается указательным пальцем верхней губы? Лучше бы он так не делал.
— Кроме того, безграничной властью обладает лишь тот, кто в глубине души уверен, что рожден управлять другими, — тихим голосом продолжает Грей.
— Вы чувствуете в себе безграничную власть?
«Ну точно диктатор!»
— Я даю работу сорока тысячам человек, мисс Стил, и потому чувствую определенную ответственность — называйте это властью, если хотите. Если я вдруг сочту, что меня больше не интересует телекоммуникационный бизнес и решу его продать, то через месяц или около того двадцати тысячам человек будет нечем выплачивать кредиты за дом.
У меня отваливается челюсть. Потрясающая бесчеловечность.
— Разве вы не должны отчитываться перед советом?
— Я владелец компании. И ни перед кем не отчитываюсь.
Он кривит бровь, глядя на меня. Я снова краснею. Ну конечно, я должна была это знать, если бы готовилась к интервью. Но каков наглец!.. Пробую зайти с другой стороны.
— А чем вы интересуетесь кроме работы?
— У меня разнообразные интересы, мисс Стил. — Тень улыбки касается его губ. — Очень разнообразные.
Не знаю почему, но меня смущает и волнует пристальный взгляд. В глазах Грея мне чудится какая-то порочность.
— Но если вы так много работаете, как вы расслабляетесь?
— Расслабляюсь? — Он улыбается, обнажая ровные белые зубы. У меня перехватывает дыхание. Нельзя быть таким красивым. — Ну, для того чтобы, как вы выразились, расслабиться, я хожу под парусом, летаю на самолете и занимаюсь различными видами физической активности. Я очень богат, мисс Стил, и поэтому у меня дорогие и серьезные увлечения.
Чтобы сменить тему, я быстро просматриваю вопросы, которые дала мне Кейт.
— Вы инвестируете в производство. Зачем?
Почему мне так неловко в его присутствии?
— Мне нравится созидать. Нравится узнавать, как устроены вещи, почему они работают, из чего сделаны. И особенно я люблю корабли. Что еще тут можно сказать?
— Получается, что вы прислушиваетесь к голосу сердца, а не к фактам и логике.
Он усмехается и смотрит на меня оценивающе.
— Возможно. Хотя некоторые говорят, что у меня нет сердца.
— Почему?
— Потому что хорошо меня знают. — Его губы изгибаются в кривой улыбке.
