— Был, — мягко ответила она. — Иногда из изгнания возвращаются.
— Если, — вставил старший из эриду, — есть дом, куда можно вернуться. Ясновидящая, ты можешь прекратить этот дождь?
Она заколебалась, глядя поверх его головы на восток, где громоздились тучи. Потом ответила:
— Не могу, сама не могу. Но на службе у короля есть и другие люди, и я вижу сейчас, при помощи своего дара, что некоторые из них плывут к тому месту, где творят этот смертоносный дождь, как раньше зиму. А если мы остановили зиму, значит…
— …значит, мы можем прекратить и дождь! — произнес низкий голос, тихо и страстно. Ким посмотрела на гнома. Его глаза были открыты.
— Ох, Брок! — воскликнула она.
— На этом корабле, — продолжал гном медленно, но четко произнося слова, — отправились Лорин Серебряный Плащ и мой повелитель. Мэтт Сорин, истинный король гномов. Если кто-нибудь на свете и может нас спасти, то только эти двое. — Он замолчал, тяжело дыша.
Ким крепко прижимала его к себе, испытывая огромное облегчение.
— Побереги себя, — сказала она. — Постарайся не говорить.
Он посмотрел на нее снизу.
— Не надо так волноваться, — сказал он. — Не то на лбу морщинки появятся. — Ким тихо рассмеялась. — Не так-то просто прикончить гнома, — продолжал он. — Мне надо наложить повязку, чтобы кровь не заливала глаза, и побольше воды, чтобы напиться. Тогда, если я отдохну часок в тени, мы сможем идти дальше.
Его рана все еще кровоточила. Ким осознала, что плачет и слишком сильно сжимает в объятиях его широкую грудь. Она отпустила руки и открыла рот, чтобы сказать нечто очевидное.
— Куда? Идти куда? — Этот вопрос задал Фейбур. — Почему твой путь лежит в горы Карневон, Ясновидящая Бреннина? — Он старался говорить суровым тоном, но эффект получился противоположным.
Она долго смотрела на него, затем, пытаясь выиграть время, спросила:
— Фейбур, а почему ты здесь? За что тебя изгнали?
Он вспыхнул, но, помолчав, ответил тихо:
— Меня выгнал из дома отец, это право всех отцов Эриду.
— За что? — спросила Ким. — Почему он это сделал?
— Ясновидящая… — начал было Дальридан.
— Нет, — жестом прервал его Фейбур. — Ты только что назвал нам свою причину. Едва ли это теперь имеет значение. Я отвечу. Я не запятнал ткань Гобелена кровью, всего лишь предательством своего города, а предательство в Эриду считается красной нитью в Гобелене, как и кровь. Проще говоря, произошло вот что. Год назад, на Летних Играх Тад Сироне в Тег Вейрене я увидел и полюбил девушку из северного города Аккаизе за высокими стенами, и она… увидела и полюбила меня тоже. Когда мы снова вернулись в Ларак осенью того года, мой отец объявил мне, кого он выбрал для меня в жены, а я… отказался и назвал причину.
