* * *
Посещение Дома бабочек произвело на Владимира тягостное впечатление. Возможно, потому, что у него было плохое настроение, которое он пытался скрыть.
Павильон они нашли не без труда. Отстояли очередь. На входе им с Аленой вручили бахилки, и они спустились в оранжерею. Владимиру показалось, что оранжерея — это громко сказано. Растения росли в горшках, а часть таких же растений (благодаря Алене) теперь росла в его квартире. Были еще каменистые горочки, фонтанчики, мостики. В целом смотрелось неплохо. Но было очень влажно и жарко. Хотя все правильно — бабочки ведь тропические. Вышел кто-то из организаторов и призвал посетителей быть внимательными, так как вчера растоптали порядка десяти бабочек. Но организатор ушел, и тут началось…
Взрослые тети и дяди расправляли крылья бабочкам, чтобы их сфотографировать. Владимиру хотелось крикнуть: «Люди, шо ж вы делаете?! Не мучайте бедных бабочек! Чтобы полюбоваться этим чудом природы, не обязательно хватать их руками! Они же живые!» Конечно, те бабочки, которые летали (их все-таки было большинство), очень порадовали. Но часть бабочек или прятались, или безжизненно лежали с облезлыми и потрепанными крыльями на листочках. Для них каждое лишнее прикосновение было смертельным. Если бы посетителей так лапали, у них бы тоже ни рук, ни ног не осталось.
Алена всю экскурсию держала Владимира под руку и, прижимаясь к нему, радостно вскрикивала, указывая пальчиком на очередную бабочку. Иногда от избытка положительных эмоций чмокала его в щеку. А когда они вышли на улицу, Алена немножко повисела у него на шее: бабочки ей понравились, а облезлых бедняжек ей, конечно, было жаль.
Владимир в этот момент как раз ассоциировал себя с бабочкой. Ему казалось, что каждое лишнее прикосновение и поцелуй Алены наносят ощутимый вред и укорачивают ему жизнь. И настроение у него только ухудшилось. Владимир надеялся увидеть сказочное, феерическое буйство красок и форм, эфемерность, легкость, воздушность… И не хотел видеть ничьих страданий, даже бабочек. Ему и своих страданий хватало.
На вокзале Владимир с трудом дождался, пока отправится электричка.
С обреченным видом принял еще несколько прощальных поцелуев. А когда Алена уехала, неожиданно почувствовал себя счастливым и… позвонил Инне.
* * *
В электричке Алену укачало. Ей стало нехорошо от мелькающих за окном пейзажей. Она отвернулась, но ее все равно подташнивало. Раньше никогда с ней такого не было. Пока Алена шла пешком с вокзала домой, ей стало гораздо лучше. Но когда мама стала жарить на ужин картошку, то от запаха девушке стало еще хуже, чем в электричке. У Алены похолодели руки, а сердце забилось, как у воробышка.
