Вероника все еще не понимала, при чем тут доверие, ее захват и задержание.
– Теперь представьте себе, что стало известно о происшествии с вами. Немедленно будет поднята шумиха, которая может помешать процессу переговоров и достижению договоренностей, так необходимых нашим странам. Я думаю, что вы согласитесь со мной, что в такой непростой ситуации нельзя допустить, чтобы случай с вами, каким бы ужасным он вам ни казался, мог привести к осложнениям в отношениях между двумя странами.
Из его речи выходило, что именно она с ее «происшествием», а не их майор может стать причиной ухудшения отношений между двумя странами. Прекрасная логика! Но теперь для нее все стало на свои места. Они просто боялись, что с них спросят за эти самые «осложнения», поэтому и стали давить на ее патриотизм.
– Но при чем здесь я? Ваш майор Васильченко…
– Бывший майор, – поправил он и сбил ее с мысли. – Он будет наказан, и я думаю, что не только он один. Ну а нам с вами жить дальше и думать об интересах своих стран. Я полагаю, что мы поняли друг друга и вы не станете предавать этот случай широкой огласке. В конце концов, вы сюда часто приезжаете. Зачем вам осложнения? А мы умеем ценить услуги, которые нам оказаны. Поэтому поможем вам в решении вопроса о ваших потерях.
Он посмотрел на часы.
– А вот о них с вами будет разговаривать другой человек. Только прошу вас! – Он сделался очень серьезным. – Поговорите с ним вежливо и уважительно! Это в первую очередь в ваших собственных интересах. – Поднялся с кресла со словами: – Благодарю за то, что выслушали. – Посмотрел на заснувшую во время разговора Аню и спросил так же, как и Антон Ильич: – Девочка прижилась в Америке?
Он наверняка тоже хорошо подготовился и знал ее историю.
Разговор оставил странное впечатление. Вероника имела удовольствие беседовать с Геннадием Васильевичем дважды в прошлом и знала, что он умел быть убедительным. Но сегодня у нее создалось впечатление, что он выполнял поручение чисто формально. Высказал то, что приказали, и удалился. И при этом не ставил перед собой задачу добиться от нее согласия не разглашать свою историю. Нет. Определенно не ставил. В конце попугал некими осложнениями, пообещал в чем-то помочь и ушел. Очень на него не похоже. Ведь он не услышал от нее того, за чем его прислали. О том, что она будет молчать. А что, если он вовсе не хотел ее убедить и ему не требуется ее молчание? Вокруг ее истории происходило много непонятного. Майор оказался самозванцем, Геннадий Васильевич только сегодня услышал о том, что она в Москве. Плюс ожидается еще один персонаж драмы, которого почему-то требуется уважать.
