На другом конце беспроводной линии установилось молчание. Вероника осторожно выглянула из-за сиденья и подалась обратно. Аня, глядя на нее, тоже спряталась. А через стекло было видно, как Марек направился к машине с парнями.
– Я тебе перезвоню через пару минут, – бросил он в трубку. – А ты подумай о моем предложении!
Больше говорить было не о чем, и Вероника отключила связь. А Марек тем временем опять что-то оживленно обсуждал с теми, в машине, потом развернулся и решительно пошел к своему чуду техники. Вероника теперь уже просто легла на переднее кресло. Через несколько секунд рядом прорычало чудовище и исчезло. Вероника осторожно подняла голову. Красная машина сворачивала за угол.
«Правильное решение. Нечего светиться рядом с теми, кто приехал для серьезных дел. Может плохо кончиться. Если я об этом знаю, то могут узнать и другие».
Прошла пара минут, но троица в машине не трогалась с места.
«Упрямые. Не испугались». И тогда Вероника набрала номер полиции. Ей тут же ответили по-немецки. Она спросила, говорит ли мужчина по-английски. Оказалось, что да. И на приличном уровне. Она объяснила, что в «Тойоте» по такому-то адресу находятся подозрительные люди и у нее есть предположение, что они занимаются кражей автомобилей. На вопрос, кто она такая, ответила, что туристка и сегодня уезжает, а затем отключила связь и стала ждать, вытащив, как всегда, батарейку. Это стало у нее рефлексом.
Как Вероника узнала из Инета, швейцарская полиция обычно приезжает на место через три минуты. На этот раз они опоздали и появились минут через пять. «Тойоту» вычислили тут же. Двое не торопясь вышли из полицейской машины и стали с двух сторон, держась позади сидевших внутри. Дальше началась процедура проверки документов, потом осмотр багажника, доклад диспетчеру по рации. Спешить полицейским было некуда, и они все делали по-швейцарски педантично, как положено. Минут через пятнадцать сели в машину и уехали, и те трое, выждав минуту, тоже начали выруливать со стоянки. Понятно, что они не рискнули сунуться к Генриху после того, как засветились в полиции. Веронике опять пришлось лечь на кресло, чтобы не попасться им на глаза.
«А ведь никто не оценит того, что я сделала, – подумала она. – Ни Генрих, ни олигарх. Они просто об этом никогда не узнают».
Потом осторожно подняла голову. Машина с троицей исчезла.
– Мама! Уже закончилось? Можно вылезать?
Все это время Аня просидела на полу у заднего сиденья и выглядела растерянной.
