– Добилась, я тебя спрашиваю? – не унимался Маслов.
Вероника молчала, потому что в таком состоянии с Масловым было бесполезно разговаривать. Требовалось только слушать.
– И мамаша, и моя сука думают, что я никто, да? И ты тоже так думаешь? Ну, ничего. Завтра я вам всем покажу. Вы у меня все покрутитесь. И ты тоже заткнешься. И он тоже. Папаша, мать его. Как я вас всех ненавижу!
Дальше пошел полный бред, и понять его было невозможно. Вероника отключила связь и еще раз взглянула на время. Единственное, что она вынесла из этого разговора, – завтра с утра Маслов будет неработоспособен, а значит, у нее появится несколько часов для того, чтобы попытаться хотя бы задержать передачу материалов.
Но оставался еще один участник драмы, которого тоже требовалось хотя бы временно вывести из игры на следующий день, и не оставалось другого способа, кроме одного, проверенного. Вероника прикинула, как заставить жену Ткачука прочитать емейл с утра, чтобы он не потерялся среди спама.
«Эх, Экибастуз, Экибастуз! Придется тебе побывать в качестве разрушителя семейного гнездышка».
Вероника опять вошла во внутреннюю сеть «отстойной» фирмы и от имени Марека послала на адрес дочери олигарха один файл с посланиями Гретчен своему начальнику. Причем выбрала самые колоритные письма, с признаниями. И чтобы полностью быть уверенной, что они будут прочитаны, приложила к ним переводы на русский язык. Зная о взрывном темпераменте супруги Ткачука, посчитала, что, прочитав подобное, она должна повырывать на голове у мужа и без того редкие волосы. И по крайней мере с утра тому будет не до зеленых и красных файлов.
«Господи! Чем только не приходится заниматься по милости деда».
И Вероника представила себе, как сам пославший ее сюда деятель в это время мирно спит у себя в Кельне, покуда ей в два часа ночи приходится делать гадости членам его многочисленного семейства, чтобы выцарапать у него свои деньги.
Заложив на ленту экономических новостей агентства Рейтер еще одно сообщение о якобы предстоящей сделке с китайским концерном, Вероника поняла, что падает с ног от усталости и на большее в этот день она не способна, и ей потребуется хотя бы пара часов сна, чтобы быть готовой к следующему дню, который фактически уже наступил. А он обещал быть нелегким.
И вот теперь она стояла в кафе «Тик-так» и считала минуты. Нет. Никто не должен явиться. Просто дожидалась того момента, когда в Швейцарии наступит святое время – обеденный перерыв.
