Когда мы проснулись, уже смеркалось. Лина ровно дышала рядом, и я подумал, что так может быть всегда: сумерки, дыхание любимой женщины рядом, хорошая усталость тела от недавней любви. Интересно, что она скажет, предложи я ей выйти за меня замуж? Я ничего о ней не знаю, кроме того, что она работает в банке, хорошо готовит, красива и воспитанна. Как она жила до встречи со мной? Мне уже тридцать пять, и верить красивым глазам жизнь мне поводов не предоставляла. Я вздохнул и тихо поднялся.
— Ты куда? — сонным голосом спросила Лина.
— В душ.
Когда я вышел из ванной, Лины в спальне уже не было. Я спустился вниз и оторопел. Она сидела на ступеньках лестницы, держа в руках одежду, которую подняла с пола, и плакала.
— Я обидел тебя? — Я присел рядом с ней и обнял ее за плечи. — Что-то случилось, пока я был в душе?
Слезы полились по ее щекам, но она помотала головой и сказала:
— Не обращай внимания. Это я не тебе плачу.
Она вытерла лицо моим полотенцем и помолчала, успокаиваясь. Потом встала:
— Звонил Игорь, они ждут нас в ресторане. Он обещал большую увеселительную программу.
К вечеру стало прохладно, и Лина надела белый ангорский свитер, широкий вырез которого открывал ее безупречные плечи, и длинную юбку. Лицо у нее успело загореть под южным солнцем, и светлая блестящая помада подчеркивала этот новый загар. Гладко зачесанные волосы она сколола большой перламутровой заколкой, они тяжелым узлом лежали низко на шее. Волнующий запах ее духов усиливался от тепла ее тела, он заполнил салон машины и тянулся за ней, как шлейф.
Мы поужинали в ресторане, в отдельном кабинете. Низко висящая над столом лампа освещала открытые плечи девушек, еда была превосходна, водка хорошо охлаждена, в общем, жизнь радовала. Потом пешком мы прошли к открытой концертной площадке, послушали джазовую музыку. Поздно ночью мы поехали за город, на смотровую площадку, любоваться видом ночной бухты.
Я отметил, что Лина была грустна, возможно, что-то ее волнует, учитывая недавние слезы. Но и Майя почти весь вечер молчала и практически непрерывно курила. Мы разъехались по домам рано, сразу после полуночи.
В смысле отдыха все сбылось даже больше, чем мечталось. Утром я убегаю на лекции, оставляя сонного и недовольного моим уходом Алексея. Мирон присылает за мной джип около восьми часов, и до четырех часов дня мне и минутки не выдается свободной, чтобы помечтать, как все будет ночью.
В группе почти тридцать человек, и вопросов к обсуждению скопилось много. Правда, все молодые, умные и энергичные. Я получаю удовольствие от общения с ними.
